13 — Предстояние — О тех, кто шел впереди
Форсирование Днепра и освобождение великого города Киева было одним из ключевых моментов на пути к победе нашего народа в годы Великой Отечественной войны.
У меня появилось желание в главу «Лютежский плацдарм и битва за Киев» ввести материал, рассказывающий о тех воинах, которые ценой своей жизни и ценой здоровья шли первыми через тяжелые сражения к долгожданной победе. Я не могу написать о них много и подробно, ибо «нельзя объять необъятное», но хотя бы немного вспомнить тех, кто шел и сражался рядом с моим отцом в тяжелейший период войны, кто после кровопролитных боев остался навсегда лежать на полях сражений, кто отдал свою жизнь за жизнь будущего поколения — я должна вспомнить.
Вспоминается мне немного и жизнь Красной Армии до войны и в дни войны, о которой я писала в предыдущих главах в книге моих воспоминаний. Раньше у меня не было возможности поместить фотографии из прошлых лет, но сегодня (2013 год) у меня появилась эта возможность, и я решила заполнить этот пробел. Ведь мы не имеем права забывать о тех воинах, благодаря которым их дети, внуки, правнуки и внуки детей живут и будут жить на нашей Земле. Все ли мы сделали для того, чтобы сохранилась память о наших воинах, любивших жизнь, как и мы, но ушедших из нее не по своей воле, а по воле сил, связанных со словом — «война».
Слово «ПРЕДСТОЯНИЕ» имеет несколько значений. В иконах и фресках — это изображение фигур предстоящих (находящихся) перед святыми персонажами христианской троицы. И еще в нем заключается процесс действия по значению глагола «предстоять» — стоять, находиться перед кем-либо или чем-либо. (Толковый словарь русского языка Т.Ф.Ефремова и Толковый словарь русского языка С.И.Ожегова).
Наши дорогие воины стояли осенью 1943 года накануне великого сражения — битвы за Днепр. Многие из них прошли через кровопролитные бои 1941-го, 1942-го и начала 1943 года, многие остались лежать на полях сражений. Все они всегда верили в победу над врагом и эта вера поддерживала их в тяжелые минуты, давала им силы подниматься с земли и идти в атаку против танков врага с гранатой и бутылкой горючей смеси в руках.
генерал-лейтенант Чибисов Н.Е.
Генерал-лейтенант Никандр Евлампиевич ЧИБИСОВ стоял во главе 38-й армии Воронежского фронта с момента её второго формирования — с августа 1942 года. Он хорошо знал боевые возможности своих частей и был уверен, что командиры его соединений успешно справятся с поставленными перед ними задачами командования накануне форсирования Днепра и освобождения Киева.
Уверенность командующего 38-й армией в боевых возможностях своих соединений была основана не на простой надежде на благоприятные обстоятельства и счастливый случай, а на вере, что его командиры всегда оправдают на практике то, чему он учил их в любых условиях, в боях или между боями — умению воевать. Перечитывая материал о боевых действиях 38-й армии с момента создания её, можно ясно увидеть, что для командующего тщательная подготовка армии к любому бою и сражению была одним из необходимых условий для победы.
Каждый раз после боя или сражения, в которых участвовали соединения армии, делались выводы, помогавшие в решении многих важных вопросов для успеха в последующих боях. Н.Е.Чибисов любил и уважал людей. Командиры его соединений вспоминали, что из кабинета командующего 38-й армией генерал-лейтенанта — Никандра Евлампиевича Чибисова они всегда уходили в хорошем настроении.
ЗАВЕЩАНИЕ ВЕТЕРАНОВ
Два года назад в одной из глав моих воспоминаний я писала о моем отношении к Интернету, что я, уже старый человек, буквально преклоняюсь перед его могучей силой, которая помогает и создает возможность для всех людей на земле познать многое из бесконечного многообразия мира, окружающего нас. Мои воспоминания я начала писать более десяти лет тому назад, тогда у меня еще не было возможности заглянуть в Интернет. Когда два года назад у меня появилась эта возможность, я, перечитывая свои записи, всегда радовалась, что в изложении написанного мною материала раньше, в понимании его — я не ошибалась. Но так было потому, что помимо тщательного всестороннего изучения темы по историческому материалу, по книгам воспоминаний полководцев, по архивным материалам, по воспоминаниям моих друзей-ветеранов Великой Отечественной войны, сражавшихся в боях рядом с моим отцом, у меня еще был такой важный материал, как огромное количество писем папы с фронта, которые он писал чаще всего накануне сражения. Поэтому у меня не было необходимости что-либо изменить в моем материале, но немного добавить хотелось бы, если позволит мое здоровье. Среди моего добавления я включила важный для меня материал, в котором я рассказываю не только о моем отце, но и о многих наших бойцах и командирах в предвоенные годы и в годы Великой Отечественной войны.
Чем более я углубляюсь в материал о войне, тем больше прихожу к печальному выводу, что мы очень мало знаем о ней. Если человек берется писать на эту тему, то главным девизом для него должно быть правдивое изложение фактов и всего, что с ними связано, ведь рано или поздно ложь обязательно будет раскрыта. Меня удивляет, что даже в таком маленьком отрезке материала, как написание биографии на сайте «Герои страны» делается так много фактических ошибок, что удивляешься, зачем и с какой целью автор материала пишет так много неправды о герое. Я имею ввиду материал в сайте « Герои страны» о генерале Петре Петровиче Авдеенко, и думаю, — если писать неправду о герое, то лучше совсем не писать.
Ветеран 180-й стрелковой дивизии 51-го стрелкового корпуса, участник боев на Лютежском плацдарме — МИХАИЛ ИВАНОВИЧ РОЖИН, с которым я познакомилась в день 40-летия битвы на плацдарме в Лютеже в октябре 1983 года и вела переписку в течение нескольких лет, часто писал в своих письмах о памяти и правде в изображении боев в годы Великой Отечественной войны.
Он прислал мне фотографию, на которой снят сам Михаил Иванович Рожин, я и командир 86-го стрелкового полка 180-й стрелковой дивизии Гараф Мингазович Шамсутдинов. Судя по этой фотографии, можно понять, что мы говорим о теме, очень интересной для нас. Михаил Иванович Рожин — старшина роты связи, человек, прошедший с дивизией через всю войну, хорошо знающий историю своей 180-й стрелковой дивизии, несмотря на то, что часто ему приходилось болеть (последствия ранений на фронте), всегда с огромным желанием отвечал в своих письмах на вопросы ребят 149-й средней школы в Киеве. Михаил Иванович познакомился с ребятами в ноябре 1983 года, когда в школу пригласили много ветеранов 51-го стрелкового корпуса, приехавших в Киев на 40-летний юбилей Лютежского плацдарма с разных городов Советского Союза.
В письме из г. Иваново за 1 февраля 1984 года Михаил Иванович Рожин писал мне: «Приятно было узнать о ваших встречах в 149-й средней школе (в это время в школе создавался музей 180-й стрелковой дивизии). Дело это необходимое во всех отношениях, и в первую очередь — для ребят. Они должны знать цену нашей победы. Совершенно не лишне и восстановить истину в освещении отдельных эпизодов минувшей войны… Просматривая каталог книг о войне в областной библиотеке, я встретился с работой кандидата исторических наук Б.И.Кузнецова «На Киевском направлении» (К 40-летию освобождения Киева, изд. «Знание», Москва, 1983 год). Эта книга (оказалась брошюрой) меня, конечно, заинтересовала и я внимательно познакомился с ней. Она довольно объемна, имеет ссылки на уже опубликованные труды, но не только не содержит что-либо новое, а в ней отсутствует даже старое, то есть известное. 51-й стрелковый корпус упоминается раза 4-5 в общем плане, а наша 180-я — единожды и как бы между прочем, поскольку ее воины водрузили Красное знамя на здании Совнаркома УССР. Не думаю, что автор преследовал корыстные цели. Полагаю, что он проявил НЕДОБРОСОВЕСТНОСТЬ или не имел под руками НЕОБХОДИМЫХ ДОКУМЕНТОВ».
Константин Симонов
Далее Михаил Иванович продолжает: «В связи с этим возникает вопрос о ценности, как достоверном факте, наших печатных воспоминаний. Даже по вине добросовестно заблуждающегося человека, они могут сыграть плохую роль. … Я очень люблю КОНСТАНТИНА СИМОНОВА. Это был не только хороший поэт, прозаик, публицист. Главное, вероятно, — он был правдивым человеком, и в одном из выступлений говорил, что историю нельзя приспосабливать к сегодняшнему дню. В книге «Разные дни войны» он писал: «… в памяти не только многое бесследно утрачивается — это еще полбеды, — но кое-что бессознательно деформируется, а это уже беда, с которой надо БОРОТЬСЯ, по возможности проверяя все, что поддается проверке».
Отрывок из письма Михаила Ивановича Рожина получился длинным, но, так как мое мнение в этом вопросе полностью совпадает с мнением Михаила Ивановича Рожина и требованиями такого замечательного человека, поэта и писателя, каким был КОНСТАНТИН СИМОНОВ, — то я должна не только помянуть их добрыми словами, но и ВЫПОЛНИТЬ ЗАВЕЩАНИЕ, которое оставили мне эти умные и красивые люди: «БОРОТЬСЯ С ДЕФОРМАЦИЕЙ ПАМЯТИ, ПРОВЕРЯЯ ВСЕ, ЧТО ПОДДАЕТСЯ ПРОВЕРКЕ».
Биографий моего отца генерала Авдеенко в Интернете много — каждый автор пишет то, что ему прийдет в голову по неизвестно каким причинам. Я смотрела на их старания снисходительно, ведь Интернет — свободная страна… Однако, вспомнив завещание лучших людей прошлых лет и прочитав в Интернете сайт о генерале Авдеенко: «Легендарные украинцы — Форум — 4 апреля 2011 года. Авдеенко Петр Петрович — командир 51-го стрелкового корпуса 38-й армии Воронежского фронта…», — я решила, что пора начать сражаться за истинную, а не ложную память о генерале Авдеенко в материале сайта «Легендарные украинцы».
Тщательно «вспоминая и проверяя все, что поддается проверке» — документы, личное дело, архивный материал, письма моего отца с фронта, письма ветеранов, воевавших рядом с ним на фронтах Великой Отечественной войны, людей и фотографии прошлых лет, мою личную жизнь рядом с моим отцом (ведь я буквально выросла в 238-м стрелковом полку в Мариуполе), мемуары полководцев Великой Отечественной войны (маршалы — К.С.Москаленко, А.А.Гречко, И.И.Якубовский, И.С.Конев) и множество других фактов, помогающих мне опровергнуть ложный материал на сайте о генерале Авдеенко — «ЛЕГЕНДАРНЫЕ УКРАИНЦЫ» — Форум — 4 апреля 2011 года» ( где я насчитала более 80 процентов фактов, не соответствующих действительной биографии генерала Авдеенко ) — я начинаю мое сражение.
Авдеенко П.П.
В предисловии к материалу всего сайта «Легендарные украинцы» написано, что «мы пишем о людях, память о которых останется в веках». Это хорошо, что есть желание увековечить память о лучших людях нашей прекрасной страны — Украины, но не надо вводить в заблуждение людей, сообщая в своем материале факты, далекие от истины. Если кто-то когда-то захочет познакомиться с жизнью Героя Советского Союза гвардии генерал-майора Авдеенко Петра Петровича, то он не сможет по фактам, данным в материале сайта «Легендарные украинцы», найти что-либо соответствующее историческому материалу о генерале Авдеенко. Например написано, что 80-я стрелковая дивизия, в которой служил полковник Авдеенко находилась в Забайкальском военном округе в Сибири — ОШИБКА!
В действительности 80-я стрелковая дивизия находилась с момента ее создания на Украине и называлась 80-я ордена Ленина (1936 год) стрелковая дивизия Донбасса. В состав дивизии входили три полка: 238-й Мариуполский стрелковый полк, 239-й Артемовский стрелковый полк и 240-й Красно-Луганский стрелковый полк. До 1937 года — командир дивизии Ф.Ф.Рогалев.
В 238-м стрелковом полку в Мариуполе полковник П.П.Авдеенко прошел путь от комбата (1931 год) до командира полка — после окончания отделения командиров полков на Высших стрелковых курсах «Выстрел» в 1938 году. Сохранилась фотография молодого командира Красной Армии Петра Авдеенко, которая относится к началу его службы на должности командира батальона 238-го Мариупольского стрелкового полка. По выражению его лица на фотографии сразу понятно, что он полон сил и желания активно участвовать в предстоящей ему работе. Папа был счастлив в это время, ведь у него была новая работа, любимая, понимающая его жена Зина и двое детей (фотография семьи в 1933 году).
238-й стрелковый полк Авдеенко был одним из лучших полков в 80-й стрелковой дивизии Донбасса. Участвуя ежегодно в учениях и маневрах, Мариупольский стрелковый полк всегда получал высокие оценки.
80-я стрелковая дивизия входила в состав Харьковского военного округа, в 1936 году она успешно участвовала в Больших Киевских маневрах. У нас в семье сохранилось «Удостоверение личности», в котором написано — Предъявитель его Авдеенко Петр Петрович состоит на действительной военной службе в Войсковой части 4475 г. Мариуполь. Служебное положение — Командир части 4475. (23.11 1936 год, приказ №1649). Родился — 1901 год, января 7 дня, Черниговской обл. с. Коты. Женат. Далее — ответ на 7-й пункт в удостоверении: имеет разрешение на ношение огнестрельного оружия — № 256929, выдано 15 сентября 1938 года».
В 1936 году Петр Петрович Авдеенко был заместителем командира полка по строевой части, но уже в конце 1936 года он получает назначение на должность командира полка. Осенью 1937 году его посылают учиться второй раз на курсы «Выстрел» на отделение командиров полков.
На фотографии, которую папа прислал нам в письме, снята группа курсантов отделения командиров полков (папа стоит слева второй), но уже не в Москве, а в Солнечногорске, куда курсы «Выстрел» переехали в начале лета 1938 года. Сзади виднеется вход в здание Клуба офицеров в военном городке курсов «Выстрел». Я бывала здесь в 1953 году, когда папа занимал должность начальника отделения командиров полков, а я училась в Киеве и приезжала к родным в гости. В клубе всегда можно было посмотреть хороший кинофильм, часто приезжали артисты из лучших театров Москвы.
После окончания учебы в августе 1938 года, полковник Авдеенко еще в течение года занимает должность командира 238-го стрелкового полка, однако в сентябре 1939 года полк перебрасывают в Западную Украину, а полковника Авдеенко переводят в Сибирь в Бердск на должность командира 215 ЗСП (запасной стрелковый полк) Сибирского военного округа.
В 238-м Мариупольском полку ходили слухи, что это была своего рода ссылка, так как Авдеенко раньше контактировал в своей работе с командующим Харьковского военного округа И.Н.Дубовым и командиром дивизии Ф.Ф.Рогалевым, которые были расстреляны в дни его учебы на отделении командиров полков на курсах «Выстрел».
В Бердске 215-й запасной стрелковый полк, куда прибыл полковник Авдеенко, меняет свои номера — 635-й резервный сп, затем 625 сп 225-й сд, но состав остается прежним (из личного дела Авдеенко), однако в материале сайта «Легендарные украинцы» написано, что это номера нескольких полков — ОШИБКА!
Во второй половине 1940 года 625-й стрелковый полк из Бердска перебрасывают в город Кемерово. В конце декабря 1940 года мы всей семьей переезжаем к папе из Мариупроля в Кемерово.
Но 9 марта 1941 года полк полковника Авдеенко отправляют по железной дороге из Кемерово на Украину под Харьков.
В нашей семье сохранилась справка : СССР-НКО — Отдел кадров Сибирского военного округа за 9 марта 1942 года, № ОК 3/09о3, г. Новосибирск. г. Кемерово, ул. Н.Островского №28, кв.6 — Авдеенко З.Я. — На Ваше заявление от 17. 2 -с.г. сообщаю, что в Отделе Кадров Сибво сведений о месте нахождении полковника Авдеенко П.П. не имеется, так как он из Сибво выбыл в апреле месяце в ХВО. — Начальник Отдела Кадров Сибво интендант 1 ранга — Сидоров, Ст. пом. Отдела Кадров, интендант 2 ранга — Малявко и подписи. —
Мама моя искала папу по всем фронтам, так как мы потеряли папу во время нашего отступления из Чернигова в августе 1941 года.
Папа нашел нас в конце апреля 1942 года. Искать папу маме активно помогал Кемеровский городской военный комиссариат (горвоенкомат).
Но я продолжаю сражаться дальше против ОШИБОК на сайте «Легендарные украинцы», которые искажают действительную память о Герое Советского Союза генерале Авдеенко.
В материале сайта «Легендарные украинцы» написано, что 475-й стрелковый полк Авдеенко находился в Северо-Кавказском военном округе — ОШИБКА! Его никогда там не было, а было все так…
В мае 1941 года на Украину перебрасывается из Северо-Кавказского военного округа 19-я армия И.С.Конева. В состав 19-й армии в районе Харькова вводят новые соединения, в том числе и 127-ю стрелковую дивизию, которая располагалась под Харьковом, в составе ее уже находился стрелковый полк Авдеенко, переброшенный из Кемерово под Харьков (в справке выше — «из Сибво выбыл в апреле месяце в ХВО»).
Соединения 19-й армии Конева перебрасывают на Украину, и они двигаются маршем в сторону Киевской, Белоцерковской и Черкасской областей.
127-я стрелковая дивизия и ее 475-й стрелковый полк полковника Авдеенко после марша через Полтаву и Нежин располагаются на артиллерийском полигоне в лагерях под Ржищевом (6-8 июня 1941 года). Так что никогда в Северо-Кавказском военном округе мой отец не служил.
В материале сайта «Легендарные украинцы» написано, что 475-й стрелковый полк Авдеенко, входивший в состав 53-й стрелковой дивизии, участвовал в боях под Шкловом, где 11 июля в составе 61-го корпуса 13-й армии вступил в свой первый бой в ходе Смоленского оборонительного сражения. Полк оборонял Шклов, попал в окружение, вышел в районе Ельни. Здесь уже несколько вопиющих ОШИБОК!
А было все так… 475-й стрелковый полк Авдеенко, отправляющийся по железной дороге в конце первой декады июля 1941 года в составе эшелонов 19-й армии Конева из Броваров в сторону Витебска, высадился из эшелонов 19-й армии в районе Кричева. Танковые колоны Гудериана, наступающие в сторону Смоленска с целью рассечь линию нашего фронта на несколько частей, воспрепятствовали части соединений 19-й армии продвигаться дальше по железной дороге к Витебску. Среди этих соединений недалеко от Кричева высадился из эшелонов 475-й стрелковый полк Авдеенко, тогда как его 127-я стрелковая дивизия, в которую полк входил, успела продвинуться вперед (после пересечения железной дороги танками врага), высадилась и вела тяжелейшие бои, отступая по дороге с боями от Витебска в сторону Смоленска.
475-й стрелковый полк полковника Авдеенко участвует в боях с частью соединений 28-й армии генерал-лейтенанта Владимира Яковлевича Качалова южнее Смоленска. А 53-я стрелковая дивизия, сражавшаяся с 10-го июля 1941 года под Шкловом против частей 2-й армии Гудериана за восточный берег Днепра, под беспрерывным артиллерийским обстрелом и бомбежкой самолетов врага, была разгромлена и рассеяна. Оставшаяся часть дивизии отошла к г. Горки, где фашисты продолжали ее громить.
20-го июля 1941 года на сборном пункте за Десной осталось от дивизии всего 1000 человек (было 6477). Так что полковник Авдеенко не участвовал в боях под Шкловом в июле 1941 года в составе 53-й стрелковой дивизии.
Но 53-я стрелковая дивизия (второго формирования) восстанавливается заново и усиливается 475-м стрелковым полком Авдеенко. Дивизия состоит теперь из 3-х полков: 12-й стрелковый полк, 223 и 475-й стрелковый полк. Первым командиром дивизии был полковник Бертенев Иван Яковлевич (декабрь 1940 — по 15.07.1941), вторым — Коновалов Филипп Петрович — ( 16.07.41 — 23.09. 1941). Командиром 475-го стрелкового полка был полковник Авдеенко (07.1941 — 10.1941).
Если судить по датам у полковника Коновалова (16.07.41) и у Петра Петровича Авдеенко (07.1941), то можно сделать вывод, что полковник Авдеенко 26 июля на реке Сож участвовал в своем первом бою в составе вновь созданной 53-й стрелковой дивизии второго формирования ( 43-й армии в это время еще не было на фронте).
475-й стрелковый полк полковника Авдеенко, входивший в состав 53-й стрелковой дивизии (второго формирования), участвует в тяжелых боях в районе Рославля в составе группы генерала Качалова, созданной на базе 28-й армии генерала Качалова.
Гитлеровское командование перебрасывает на Рославльское направление части танковой армии Гудериана. Начинаются тяжелые кровопролитные бои. 5 дивизий под Рославлем оказались в окружение, в плен попало более 38 тысяч наших бойцов. 3 августа гитлеровские танки вошли в Рославль. Оставшаяся часть соединений группы генерала В.Я. Качалова и 53-я стрелковая дивизия отступают к Десне. Генерал Качалов погиб, 53-я стрелковая дивизия и ее 475-й стрелковый полк полковника Авдеенко 5-6 августа ведут тяжелые бои в окружении.
С 16 августа 53-я стрелковая дивизия и её 475-й стрелковый полк полковника Авдеенко, входившие теперь в состав созданной 43-й армии Резервного фронта, участвуют в боях южнее Ельни, наступают и отступают в районе Варшавского шоссе. В сентябре 1941 года 53-я стрелковая дивизия, пытаясь отбросить танковые группировки врага, ведет бои в районе Спас-Деменска.
В последних числах сентября или в начале октября (точной даты нет), в бою под нескончаемым артиллерийским обстрелом врага и беспрерывной бомбежкой фашистских самолетов, командир 475-го стрелкового полка полковник Авдеенко получает тяжелую контузию. Без сознания его увозят в госпиталь.
Командир 475-го стрелкового полка 53-й стрелковой дивизии полковник Авдеенко в полк не вернулся, после выздоровления он получает в Москве назначение на должность командира 350-й стрелковой дивизии, которая только начинала формироваться в г. Аткарске.
Но я вновь возвращаюсь к сайту «Легендарные украинцы».
По некоторым фактам можно сделать вывод, что материал о генерале Авдеенко на сайте «Легендарные украинцы» написан людьми не знающими не только жизнь армии, но и жизнь нашего государства, ибо как можно писать, что Авдеенко в годы службы в Киеве был политруком учебной роты, а в партию вступил в 1939 году? Здесь две ОШИБКИ! Потому что политруком мог быть только член партии. Авдеенко никогда не был политруком, а в партию вступил не в 1939 году, как пишется в материале сайта, а в 1926 году. Хорошо зная моего отца, зная о том, что он не любил много говорить, я отлично понимаю, что он не мог быть даже по своему характеру политруком.
А было все так… В 1922 году Киевский и Харьковский военные округа сливаются в единый Украинский округ, образовываются корпуса. 45-я стрелковая дивизия, в которой служил молодой Петр Авдеенко, входит в состав 14-го стрелкового корпуса (штаб в Киеве). В мае 1922 года Петр Авдеенко — курсант 56 пехотных курсов в Святошино-Киев.
С сентября 1922 года по август 1924 года он курсант 5-й Киевской пехотной школы, которая находилась в здании бывшего Кадетского корпуса в начале Кадетского шоссе (с 1923 года — Воздухофлотское шоссе»). После окончания 5-й Киевской пехотной школы в 1924 году Петр Авдеенко служит в Киеве в 135-м Тилигулло-Березанском стрелковом полку, где прослужил с 1924 года по 1931-й год. Командир взвода полковой школы, командир стрелковой роты, начальник команды полковой школы одногодичников — такой путь прошел Петр Авдеенко за годы службы в полку до 1930 года. Сохранилась фотография — молодой Петр Авдеенко на должности начальника команды одногодичников, на ней можно увидеть момент приема комиссией на обучение в команду одногодичников.
И в полковой школе, и на должности командира стрелковой роты и начальника команды одногодичников — большая часть его работы состояла в ОБУЧЕНИИ командиров и красноармейцев стрелковому делу, что он знал в совершенстве и считался стрелком высшего класса. Так в Черниговском государственном историческом музее среди предметов, переданных моей мамой в музей (она считала, что так как папа родился в Чернигове, то пусть его вещи будут в родном городе), хранятся документы:
1. «Диплом командира взвода Авдеенко П.П. №10 от 10 мая 1925 года о занятии им первого места в соревнованиях по стрельбе на 300 метров по международной мишени (135-й Тилигулло-Березанский стрелковый полк)».
2. «Портсигар серебряный, орнаментированный чернью, командиру роты 135-го стрелкового полка за хорошую стрелковую подготовку. 1929 год».
Был еще ценный подарок — портсигар, который подарили папе позднее. Папа любил носить его с собой, но в 1942 году прислал его нам в посылке с фронта в Кемерово вместе с личными вещами, когда узнал из наших писем, что после бегства из Чернигова, мы остались абсолютно раздетыми. Портсигар был именной, мама берегла его, но после смерти папы отдала в Исторический музей в Киеве, и он в музее затерялся.
Папа был направлен на учебу в Москву на отделение командиров батальонов на Высших стрелковых курсах начальствующего состава Красной Армии («Выстрел») в 1930 году, а второй раз — на отделение командиров полков в 1937 году. Он собирался поступать и в военную академию, даже сдал экзамены экстерном за 10 классов, чтобы иметь аттестат, необходимый для поступления в академию, но ему помешал его перевод в Сибирь, а потом и война.
Необходимо добавить, что хорошее военное образование полковник Авдеенко получил во время учебы на курсах «Выстрел», где были педагоги, по книгам которых учились даже слушатели военных академий. А такой важный предмет, как тактика — читали преподаватели Академии Генерального штаба. В книге «Полевая академия» на странице 118-й читаем: «Программа по тактической подготовке включала изучение действий роты, батальона и полка в различных видах боя, работу командиров и штабов по организации боя и управлению подразделениями и частями в ходе боевых действий в условиях всевозрастающего технического оснащения войск. Она предусматривала обязательное ознакомление слушателей с действиями войск, работой командиров и штабов на одну ступень выше профиля их подготовки, что расширяло их общий тактический кругозор… При решении тактических задач много внимания уделялось разведке, использованию артиллерии, танков и огня стрелкового оружия… Изучение программы по тактической подготовке всегда завершалось командно-штабным учением на местности…». («Полевая академия. История Высших офицерских курсов имени Маршала Советского Союза Б.М.Шапошникова», Москва, Воениздат, 1983, с.118).
В этой же книге есть воспоминания Маршала Советского Союза А.М.Василевского: «В 1926 году, будучи командиром 143-го стрелкового полка, я прошел годичное обучение на отделении командиров полков стрелково-тактических курсов «Выстрел». Это — одно из старейших и авторитетнейших учебных заведений Советских Вооруженных Сил. Его роль в подготовке среднего и старшего командного состава была и остается огромной. Всей работе со слушателями здесь был присущ сугубо практический характер… Я с благодарностью вспоминаю свое пребывание и учебу на курсах, которые дали мне твердые знания, как командиру Красной Армии». (Василевский А.М. Дело всей жизни, с. 70, 72). Я взяла это высказывание А.М.Василевского из книги «Полевая академия. История Высших офицерских курсов имени Маршала Советского Союза Б.М.Шапошникова». (Москва, Военное издательство, 1983, с. 95.)
И еще одна из многих оставшихся ОШИБОК на сайте «Легендарные украинцы»: участвовать в первом бою в составе 61-го корпуса 13-й армии с 10 июля 1941 года полковник Авдеенко не мог, потому что в первой декаде июля (5 или 6 июля) папа прислал за нами в Киев грузовую машину, чтобы отправить нас в Чернигов к своим родителям. По дороге в Чернигов мы встречались с папой в селе Семиполки. Его 475-й стрелковый полк ожидал в эти дни погрузки в эшелоны в Броварах под Киевом для отправления на фронт в сторону Смоленска. Мы переночевали одну ночь в селе, а намного позднее папа написал нам в письме, что они уехали на второй день после встречи с нами. Так что папа не мог в это время сражаться в «первом бою в составе 61-го корпуса 13-й армии 10-го июля 1941 года» (как написано на сайте «Легендарные украинцы») потому что его 475-й стрелковый полк, входивший в состав 127-й стрелковой дивизии, ожидал погрузки в эшелоны в Броварах. А первый бой его был на реке Сож 26 июля 1941 года южнее Смоленска, уже в составе второго формирования 53-й стрелковой дивизии.
Почти что полное отсутствие ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО МАТЕРИАЛА в биографии моего отца — Героя Советского Союза генерал-майора Петра Петровича Авдеенко на сайте «Легендарные украинцы — Форум. 4 января 2011» — удивляет меня, и еще я хочу спросить: «С какой целью дана на сайте эта полностью не соответствующая генералу Авдеенко биография?». Я отправляла на сайт «Легендарные украинцы» свое мнение, но мне даже не ответили. Просматривая материал в интернете, связанный с именем генерала Авдеенко, я встречала еще подобную биографию моего отца, но не в такой степени засоренной ложными фактами.
Я понимаю, что Интернет — свободная страна, где много важного и нужного для всех материала, что люди в силу своей совести и чести могут писать все, что угодно. Но относительно сайта «Легендарные украинцы» я хочу высказать свое возмущение по поводу биографии моего отца, и меня особенно удивляет такое отношение к одному из лучших сынов Украины, который был предан Украине всю свою жизнь, начиная с 1919 года до последних дней жизни — январь 1956 года.
ДОПОЛНЕНИЯ К БИОГРАФИИ
22 февраля 1938 года, накануне 20-летнего юбилея Рабоче-Крестьянской Красной Армии 23 февраля 1938 года, на торжественном собрании слушателей на Высших стрелковых курсах начальствующего состава Красной Армии — «Выстрел», большой группе командиров Красной Армии, прослуживших в армии 20 календарных лет, были вручены медали «ХХ лет РККА». Среди награжденных был и Петр Петрович Авдеенко.
Юбилейная медаль «ХХ лет РККА» была учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 января 1938 года. Ею награждались лица кадрового командного и начальствующего состава Красной Армии и Военно-Морского флота, прослужившие в рядах армии двадцать календарных лет, и заслуженные перед Родиной участники гражданской войны и войны за свободу и независимость Отечества.
Учеба полковника П.П.Авдеенко второй раз на курсах «Выстрел», но уже на отделении командиров полков, началась 12 ноября 1937 года. В этом году на учебу было принято 360 командиров Красной Армии. Курсы находились в центре Москвы при академии (Москва 34, ул. Кропоткина, 19, «Выстрел»), срок обучения удлинялся до девяти месяцев и проходил по очень интенсивной программе. 1 мая 1938 года слушатели кусов «Выстрел» участвовали в первомайском параде на Красной площади.
Авдеенко П.П.
В конце мая 1938 года курсы «Выстрел» переводят в г.Солнечногорск, где были лучшие условия для обучения и отличная возможность сочетать теорию с практикой. После успешного окончания курсов «Выстрел» в конце августа 1938 года, полковник Авдеенко возвращается в свой родной 238-й стрелковый полк в Мариуполе на прежнюю должность командира полка.
Девять лет безупречной службы были отданы Мариупольскому 238-му стрелковому полку. Сохранилась фотография полковника Петра Петровича Авдеенко с медалью «ХХ лет РККА» на груди. Фотография относится к периоду тяжелейших боев на юге от Смоленска, но других фотографий с одной медалью не сохранилось.
Осенью 1939 года 238-й стрелковый полк в Мариуполе в составе других соединений 80-й стрелковой дивизии перебрасывают в сторону Западной Украины, а полковника Авдеенко направляют на должность командира полка в Запасной стрелковый полк Сибирского военного округа в г. Бердске — ЗСПСибВо.
Авдеенко П.П.
Первый орден — орден КРАСНОГО ЗНАМЕНИ, полковник Авдеенко получил за участие в боях в Воронежско-Касторненской операции (25.01.1943 — 03.1943).
25 января 1943 года начинается наступление советских войск на Верхнем Дону. 240-я стрелковая дивизия полковника Авдеенко входит в ударную группировку 38-й армии генерала Н.Е.Чибисова, которая успешно сражается в Воронежско-Касторненской операции.
4 февраля 1943 года постановлением СНК СССР полковнику Авдеенко Петру Петровичу было присвоено воинское звание «генерал-майор».
5 февраля 240-я стрелковая дивизия генерал-майора Авдеенко полностью освободила от врага город Тим. Дивизия ведет бои с окруженной группировкой врага в районах Солнцево, Обоянь.
Совместно с левофланговыми частями 60-й армии 240-я стрелковая дивизия продвинулась на 30 километров и освободила свыше 20-ти населенных пунктов. Петр Петрович Авдеенко был представлен к награждению орденом Суворов 2-й степени. Однако по неизвестным причинам ему не вручили этот орден, хотя его имя было в списках награжденных. Даже моей маме была выслана справка, где указывалось, что она жена генерала Авдеенко, награжденного орденом Суворова 2-й степени. Я пишу об этом подробно в главе «На Верхнем Дону. Воронежско-Касторненская операция».
За Воронежско-Касторненскую операцию генерал-майор Петр Петрович Авдеенко был награжден «от имени Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество» — своим первым орденом Красного Знамени.
Рассматривая карту Курского выступа, можно увидеть, что 240-я стрелковая дивизия, во главе которой он стоял, прошла с боями в Воронежско-Касторненской операции по диагонали от Тербунов через Касторное, Тим, Солнцево, Обоянь, Большое Солдатское, Коренево, Снагость, Суджу, Алексеевку, освободив от врага много населенных пунктов.
Авдеенко П.П.
Генерал Авдеенко любил свою родную Украину. Он командовал соединениями, которые прошли с боями через Левобережную Украину, форсировали ее малые реки (Терн, Сула, Удай, Десна) и освобождали ее города и села на Сумском направлении — Сумы, Ромны, Прилуки.
51-й стрелковый корпус генерала Авдеенко первый форсировал Днепр на севере от Киева и активно участвовал в освобождении великого города Киева. «ЗА УСПЕШНУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ ФОРСИРОВАНИЯ РЕКИ ДНЕПР, ЗА ЗАХВАТ И УДЕРЖАНИЕ БОЛЬШОГО ПЛАЦДАРМА, ОТЛИЧНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ВОЙСКАМИ КОРПУСА командиру 51-го стрелкового корпуса генерал-майору АВДЕЕНКО ПЕТРУ ПЕТРОВИЧУ ПРИСВОЕНО ЗВАНИЕ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА с вручением ордена ЛЕНИНА и медали «ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА (Указ от 29.10.1943 года).
В газете «Правда» ( №268) за 30 октября 1943 года был опубликован Указ о присвоении генерал-майору Авдеенко Петру Петровичу звания Героя Советского Союза. Среди длинного списка Героев Советского Союза в этой газете были имена двух наших славных Героев, с которыми мне довелось встретиться в день Победы в 1985 году.
У меня сохранилась фотография об этой интересной встрече.
На ней слева направо стоят: Герой Советского Союза генерал-лейтенант Пилипенко Михаил Корнеевич, фотокорреспондент (печально, но я не помню из какой газеты), дочь генерал-майора Авдеенко — Валентина Петровна Червинская и командир 240-й стрелковой дивизии, прославленной на Лютежском плацдарме, Герой Советского Союза генерал-майор Терентий Фомич Уманский. Генералы Пилипенко и Уманский получили звание Героя Советского Союза по тому же Указу от 29.10.1943 года, что и генерал Авдеенко. На фотографии я стою рядом с ними, занимая место, на котором должен был бы стоять мой отец, если бы он не умер так рано ( ему было всего 55 лет).
Об этих славных генералах в книге «Днепр — река героев», изданной к 40-летию победы советского народа в Великой Отечественной войне, — можно прочитать: Пилипенко Михаил Корнеевич, мл. сержант, к-р отделения 1318 сп 163 сд 50 ск 38 А ВоронФ, 1923 г.р., беларус, чл. КПСС, Указ от 29.10.1943 г. ; Уманский Терентий Фомич, полковник, к-р 240-й сд 51 ск 38 А ВоронФ, 1906 г.р., украинец, чл. КПСС, Указ от 29.10.1943 г. ; Авдеенко Петр Петрович, генерал-майор, к-р 51 ск 38 А 1 УкрФ, 1901 г.р., украинец, чл. КПСС, Указ от 29.10.1943 г.». (Днепр — река героев: Свидетельства всенародного подвига. Коллектив авторов. — К.: Политиздат Украины, 1983 г., с.279, 334, 351).
В конце книги «Днепр-река героев» дан список 2569 Героев Советского Союза, удостоенных этого высокого звания за отвагу и геройство, проявленные при форсировании Днепра на всем его протяжении.
Я фотографировалась с нашими героями около техникума Электронных приборов в Киеве в 1985 году, где в 80-е годы прошлого века был отличный музей 38-й армии Воронежского фронта (с 20 октября — 1-го Украинского фронта), которым командовал в годы войны талантливый полководец — генерал армии Николай Федорович Ватутин.
Ветераны 38-й армии любили встречаться с учащимися техникума и часто собирались здесь вместе в праздничные дни.
Директором техникума электронных приборов в эти годы был прекрасный руководитель и замечательный человек Алексей Трофимович КАРМАЗИН. Отличный музей 38-й армии, Военно-научное общество, Совет членов бюро ветеранов 38-й армии (киевской группы) — располагались на первом этаже техникума. Сам музей 38-й армии был создан руками коллектива педагогов во главе с Анной Спиридоновной ЦИВИЛЕВОЙ — внимательным и трудолюбивым человеком, ветераном Великой Отечественной войны, прошагавшей по ее дорогам в тяжелые годы войны.
Работа в музее стала затихать после 1986 года (катастрофа в Чернобыле), многие ветераны болели или уехали, а после «перестройки» — совсем затихла. В начале 90-х годов 20-го века экспонаты музея были переданы в другие музеи, материал о генерале Авдеенко я передала в Государственный музей-заповедник «Битва за Киев в 1943 году», который располагается в с. Ново-Петровцы.
В 1993 году Министерство культуры Украины прислало мне бумагу, на которой была написана благодарность «за участие и помощь в создании новой экспозиции в Музее в с. Ново-Петровцы, за передачу экспонатов и документов Героя Советского Союза генерал-майора Авдеенко Петра Петорвича». Еще раньше я передала музею Грамоту Героя Советского Союза генерала Авдеенко. Министерство культуры даже обещало необходимую помощь в передаче экспонатов, которые находятся в других музеях.
В частности — в Черниговском Историческом музее есть много вещей генерала Авдеенко, переданные музею моей мамой после ухода из жизни моего отца (1956 год). Мама считала, что так как ее муж и наш дорогой отец — родился в Чернигове, то пусть его вещи остаются в его родном городе. Тем более, что сразу после смерти генерала Авдеенко стали приезжать представители музея с просьбой передачи музею вещей и документов. У меня сохранился АКТ за 24 февраля 1957 года о переданных мамой в музей 24-х предметов (вещи и документы) генерала Авдеенко — («Передала — Авдеенко З.Я., принял — Мурашко В.И.).
Но я возвращаюсь к материалу — дополнения к биографии генерала Авдеенко.
10 декабря 1943 года Герой Советского Союза генерал-майор Авдеенко Петр Петрович был награжден «ЧЕХОСЛОВАЦКИМ ВОЕННЫМ КРЕСТОМ 1939 ГОДА».
Грамота на чешском языке, удостоверение № 784, бронзовый военный крест — все это хранится в «Национальном музее истории Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» в Киеве, где хранятся и все ордена Петра Петровича Авдеенко.
В Интернете я прочитала, что Чехословацкий Военный крест 1939 года равен трижды медали «За храбрость перед врагом».
В дни боев за Киев Чехословацкая отдельная бригада под командованием Людвика Свободы сражалась в составе 51-го стрелкового корпуса генерала Авдеенко. Маршал Москаленко в своей книге «На юго-западном направлении. 1943-1945 гг.» писал: «Плечом к плечу с советскими воинами здесь геройски сражались солдаты и офицеры 1-й отдельной бригады под командованием полковника Л.Свободы… И вот теперь по настоятельной просьбе ее командования и личного состава я с разрешения Военного совета фронта ввел ее в бой в полосе наступления 51-го стрелкового корпуса. И бригада генерала Л.Свободы вновь проявила высокую доблесть, самоотверженно сражаясь за освобождении столицы Украины». ( Кирилл Семенович Москаленко. На юго-западном направлении. 1943-1945 гг . — М.: Издательство «Наука», 1972 г. стр. 174).
В начале января 1944 года дивизии 51-го стрелкового корпуса генерала Авдеенко участвовали в боях за освобождение Белой Церкви ( уже в составе 40-й армии генерала Жмаченко). В газете «За честь Родины» № 4/649 за 5 января 1944 года был напечатан Приказ Верховного Главнокомандующего генералу Ватутину, в котором отмечались войска отличившиеся при освобождении Белой Церкви, и названы имена генералов, командующих этими соединениями. Среди них было и имя генерала Петра Петровича Авдеенко.
В течение 2-х недель в середине января 1944 года дивизии 51-го стрелкового корпуса генерала Авдеенко вели тяжелые бои с танками врага под Жашковым.
В начале февраля 1944 года дивизии 51-го стрелкового корпуса ведут бои на внешнем фронте окружения врага в Корсунь-Шевченковской операции.
За участие дивизий 51-го стрелкового корпуса генерала Авдеенко в координации действий между 2-м и 1-м Украинскими фронтами в Уманско-Ботошанской операции (5 марта — 17 апреля 1944 года) генерал Авдеенко награждается орденом Суворова 2-й степени. Сражаясь на правом фланге ударной группировки 2-го Украинского фронта в Уманско-Ботошанской наступательной операции, 51-й стрелковый корпус генерала Авдеенко прошел с боями через всю Правобережную Украину. Форсируя ее реки (Горный Тикич, Южный Буг, Днестр) и участвуя в освобождении многих населенных пунктов в районах Умани, Гайсина, Ладыжина, Тульчина, 51-й стрелковый корпус один из первых в 40-й армии — 21 марта 1944 года вышел к Днестру.
Дело в том, что в Уманско-Ботошанской операции дивизии 51-го стрелкового корпуса генерала Авдеенко по заданию Ставки участвовали в координации действий между 2-м и 1-м Украинскими фронтами. Они входили в созданную за флангами наступающего фронта УДАРНУЮ ГРУППИРОВКУ, состоящую из сильных боевых групп, за действиями которых следила сама Ставка Верховного Главнокомандования. Дивизии 51-го стрелкового корпуса имели относительную самостоятельность, так как перед ними была поставлена цель быстрейшего прорыва, углубления и расширения на юг и запад линий наступающего 2-го Украинского фронта, а также обезопасить наступающие части 2-го и 1-го Украинских фронтов от фланговых ударов противника.
Маршал Конев в книге «Записки командующего фронтом (1943-1944)» вспоминал: «…Нам также было известно, что непосредственное руководство операцией и координацию действий 1-го и 2-го Украинских фронтов будет осуществлять сам И.В.Сталин». (Записки командующего фронтом. И.С.Конев. — М.: Изд. «Наука», 1972 год, с. 148).
Руководил действиями этих групп и уделял им особое внимание командующий 1-м Украинским фронтом маршал Г.К.Жуков. Боевые группы действовали настолько успешно между 1-м и 2-м Украинскими фронтами, что позднее один из гитлеровских генералов писал, что они ничего не знали о действии этих соединений. В этот период Георгий Константинович Жуков занимал должность командующего 1-го Украинского фронта — после смертельного ранения генерала армии Николая Федоровича Ватутина.
За успешное проведение действий ударной группировки, куда входили дивизии 51-го стрелкового корпуса, генерал Авдеенко был награжден орденом СУВОРОВА 2-й степени. «Орденом Суворова награждались военачальники за выдающиеся успехи в деле управления войсками, отличную организацию боевых операций и проявленные при этом решительность и настойчивость в их проведении, в результате чего была достигнута победа в боях за Родину в Великой Отечественной войне». ( Материал взят из альбома «Ордена и медали СССР» — М., «Известия», 1984, с. 24, 25).
О награждении папы орденом Суворова 2-й степени наша семья узнала из газеты «Правда» № 119 за 18 мая 1944 года, где был опубликован Указ о награждении генерала Авдеенко П.П. — ОРДЕНОМ СУВОРОВА 2-й степени».
После успешного выполнения задания 51-й стрелковый корпус генерала Авдеенко, входивший ранее в состав 40-й армии генерала Жмаченко, вернули в состав 40-й армии Жмаченко.. В книге маршала И.С.Конева «Записки командующего фронтом 1943-1944» читаем: «Правофланговый корпус 40-й армии, находящийся в районе Хотина и южнее, обеспечивающий стык нашего фронта с 1-м Украинским, после выполнения задачи Ставка приказала передать для усиления 40-й армии» ( И.С.Конев Записки командующего фронтом.- М.: Издат. «Наука», 1972 г., с. 207).
51-й стрелковый корпус генерала Авдеенко передавался второй раз для усиления 40-й армии (первый раз в ноябре-декабре 1943 года передавался для усиления 40-й армии Жмаченко, вышедшей из Букринского плацдарма). Эти «усиления» нервировали генерала Жмаченко, да и генерал Авдеенко расходился с генералом Жмаченко в решении многих вопросов, касающихся подготовки соединения к сражению. Ведь у генерала Авдеенко был безупречный учитель — генерал Никандр Евлампиевич Чибисов, который всегда думал не только о победе в сражениях, но и о тех, кого он посылал в бой. Генерал Чибисов считал, что тщательная подготовка к бою поможет сохранить как можно больше солдат и командиров, вышедших из этого боя. На этой почве в результате трагического исхода сражения уже на территории Румынии (о чем предупреждал генерал Авдеенко до начала сражения), между генералами произошла ссора, которую смог решить только сам командующий 2-м Украинским фронтом маршал Иван Степанович Конев. Об этом я напишу подробно позднее.
Последствием ссоры было назначение генерала Авдеенко на должность командира 24-го гвардейского стрелкового корпуса в составе 27-й армии генерал-полковника СЕРГЕЯ ГЕОРГИЕВИЧА ТРОФИМЕНКО.
За участие в Ясско-Кишиневской операции, уже в составе 27-й армии генерал-полковника Сергея Георгиевича Трофименко на должности командира 24-го гвардейского стрелкового корпуса, Герой Советского Союза гвардии генерал-майор Петр Петрович Авдеенко был награжден орденом КУТУЗОВА 2-й степени.
Генерал Авдеенко П.П.
Ясско-Кишиневсая операция продолжалсь с 20 по 29 августа. Овладев третьей полосой обороны врага по хребту Маре, 27-я армия и ее 24-й гвардейский стрелковый корпус генерала Авдеенко вместе с 6-й гвардейской танковой армией генерала танковых войск Кравченко прорвали оборону врага на 60 км в глубину и 22 августа овладели городом Яссы.
24 августа войска 2-го и 3-го Украинских фронтов замкнули кольцо окружения вокруг 18-ти дивизий противника. Продвигаясь с боями на внешнем фронте окруженной гитлеровской группировки, 27-я армия и ее 24-й гвардейский стрелковый корпус генерала Авдеенко вместе с 6-м гвардейским танковым корпусом генерала Кравченко продвинулись на 150 км и, овладев городами Роман и Бакэу, через Фокшанские ворота вышли в глубь Румынии на оперативный простор.
За хорошо проведенный план операции, в результате которого противнику нанесено тяжелое поражение, а войска сохранили свою боеготовность, Герой Советского Союза гвардии генерал-майор Авдеенко Петр Петрович был награжден орденом КУТУЗОВА 2-й степени.
Вот такой необходимый минимум дополнений к биографии моего отца я решила написать на основании существующих важных документов.
И еще я хочу добавить, что все ордена и медали моего отца наша дорогая мама передала на вечное хранение в 1975 году в Украинский Государственный музей истории Великой Отечественной войны, который был открыт 17 октября 1974 года в бывшем Кловском дворце.
С 9 мая 1981 года он располагается на склонах Днепра у подножия величественного памятника Родина-мать, вокруг которого большой комплекс исторических сооружений. С июня 1996 года музей носит название — Мемориальный комплекс «Национальный музей истории Великой Отечественной войны 1941-1945 годов».
С болью в душе я читаю ложный материал в биографии генерала Авдеенко на сайте «Легендарные украинцы». Если авторы взяли эту ложную биографию из другого такого же ложного источника, то они должны были, прежде чем помещать эту биографию на своем сайте «Легендарные украинцы», хотя бы проверить факты и даты…
Мог ли полковник Авдеенко одновременно сражаться в первом бою 10 июля 1941 года в составе 61-го корпуса 13-й армии под Шкловом и отправляться эшелоном 5-6 июля из Броваров на Витебское направление в составе 19-й армии Конева. Тем более, что в эти дни ( в середине первой декады июля 1941 года) папа встречался с нами в селе Семиполки, провожая нас по дороге из Киева в Чернигов. И далее — мог ли 24-й гвардейский стрелковый корпус генерала Авдеенко участвовать в боях под Бухарестом, если после освобождения Плоешти войска 27-й армии генерала Трофименко и ее 24-й гвардейский стрелковый корпус генерала Авдеенко, входивший в состав 27-й армии, по указанию Ставки поворачивают на север к границе Румынии с Венгрией и начинают вести бои на территории Венгрии.
Из приведенных мною ОШИБОК в биографии генерала Авдеенко, не соответствующих боевому пути генерала, можно сделать большое количество разных по своему содержанию выводов: а что же будут писать о наших героях, у которых путь в годы войны был не так виден, как у генерала Авдеенко ? Здесь я имею ввиду прямое участие войсковых соединений под командованием полковника и генерала Авдеенко в крупных операциях в годы Великой Отечественной войны. Даже на фотографии в материале сайта «Легендарные украинцы» мой отец абсолютно не похож на себя — у него были добрые глаза и ровный нос, а на фотографии — злые глаза и кривой нос. У нас в семье такой фотографии никогда не было, интересно — какой «художник» ее сотворил?
Само название сайта — «Легендарные украинцы» предъявляет к нему особые требования, среди которых не должно быть места для лжи, ибо понятия «легенда» и «ложь» — абсолютно несовместимые.
ЛЕГЕНДА — сказание об историческом лице, ЛОЖЬ — утверждение, не соответствующее истине. А в информатике — это или недостаточная информация, или скрытие правды с определенной целью. «Скрытие правды с определенной целью» бывало часто по отношению к генералу Авдеенко, потому что он всегда действовал согласно своим убеждениям, а не в угоду вышестоящему начальству.
Герой Советского Союза гвардии генерал-майор Петр Петрович Авдеенко БЫЛ ДОСТОЙНЫМ СЫНОМ своей УКРАИНЫ, он любил свою родную землю и людей на ее просторах, он прошел по ее земле, сражаясь с ее врагами и в Гражданскую войну, и в годы Великой Отечественной войны. Он успешно руководил соединениями, во главе которых он стоял и оставил в сердцах людей добрую память о себе, так как всегда в любой обстановке он любил и уважал людей независимо от того, какую должность занимал человек.
Опираясь на весь тщательно изученный мною материал о Петре Петровиче Авдеенко, я могу точно определить — в каком сражении и за какую ответственность перед страной и перед теми, кого он посылал в бой, он получил свой орден, так что я могу с уверенностью сказать, что генерал Петр Петрович Авдеенко был одним из тех, кто ШЕЛ ВПЕРЕДИ.
Ветеран 240-й стрелковой дивизии Александр Никифорович Ковтонюк, занимавший должность начальника 4 отделения штадива, знал моего отца — полковника Авдеенко с момента вступления его на должность командира 240-й стрелковой дивизии. В своих письмах ко мне через сорок лет после битвы на Лютежском плацдарме Александр Никифорович писал: «Большую заботу проявлял к подчиненным, любил подчиненных, жалел. Ушел от нас на 51-й стрелковый корпус в июне-июле 1943 года».
Ветераны вспоминали, что все соединения, во главе которых стоял Петр Петрович Авдеенко отличались хорошей подготовкой и отличной дисциплиной. Здесь надо принять во внимание его характер.
Бывший командующий артиллерией 350-й стрелковой дивизии генерал Меренков на встрече с ветеранами дивизии через несколько лет после войны, вспоминая командира дивизии полковника Авдеенко, говорил: «Петр Петрович мог постоять за себя и был не из робких. На грубость мог ответить грубостью, невзирая на чины и ранги. Он не боялся ответственности и часто брал ее на себя, но при необходимости мог строго спросить и с подчиненных».
Ветеран 240-й стрелковой дивизии, врач 396-го стрелкового полка дивизии Игорь Васильевич Виноградов вспоминал, что в часы затишья на фронте, когда мой отец был командиром 240-й стрелковой дивизии, часто из его блиндажа была слышна тихая украинская песня.
В письме ко мне за 26 ноября 1983 года, поздравляя меня с Новым 1984 годом, Игорь Васильевич писал: «Ваша идея об издании воспоминаний заслуживает самой горячей поддержки. Я обязательно напишу о ней всем однополчанам. Подробнее напишу об этом позже. Сейчас же скажу только, что многие черты характера Вашего отца — ВЫСОКИЙ ПРОФЕССИОНАЛИЗМ, ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ и др. черты (ЛЮБОВЬ К ПЕСНЕ) весьма актуальны сейчас для воспитания новых поколений молодых людей. С уважением И.Виноградов».
ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ
Я возвращаюсь к решению основной задачи, поставленной в моем материала «Предстояние» — ПОМНИТЬ О ТЕХ, КТО ШЕЛ ВПЕРЕДИ. В этом мне помогают люди, которые служили в армии с комбатом Авдеенко, с полковником Авдеенко до войны, а в годы войны и после войны — с генералом Авдеенко. Рассказывая о нем, они рассказывали и о себе, ведь все они жили в одно и тоже время, все они честно служили своей Родине, любили свои семьи, красоту своей земли, и, отвечая на вопрос — «если не я, то кто», они твердо знали ответ.
У меня в разделе «Предстояние» появилась возможность не только рассказать о тех, кто шел впереди, но и показать фотографии, которые сохранились у нас в семье. Пусть новое поколение всмотрится в их лица и подумает: так вот какими они были, наши дорогие воины, благодаря которым мы живем сейчас на нашей земле!
Для того, чтобы показать их фотографии мне необходимо вновь вернуться к темам, о которых я писала раньше, и здесь без минимума повторов мне не обойтись.
О Смоленском сражении я много писала в прежних главах, подробно описывала и две фотографии, на которых сняты командир 475-го стрелкового полка полковник Петр Петрович Авдеенко и его заместитель батальонный комиссар Михаил Ефимович Бинун. Эти фотографии папа прислал в письме за 1 мая 1942 года. Письмо пришло к нам почти что через год после нашей встречи с папой в начале июля 1941 года в селе Семиполки — по дороге из Киева в Чернигов, когда полк ожидал отправления на фронт в составе 19-й армии Конева ( эшелонами из Броваров на Витебское направление). Папа прислал за нами грузовую машину с запиской: «Зина, забирай детей и родителей и уезжайте к дедушке в Чернигов!» Киев уже бомбили и папа думал, что в Чернигове нам будет спокойнее. Но 23 августа Чернигов полностью разбомбили, и мы ушли пешком из горящего города. Я писала об этом подробно в главе «Из горящего Чернигова».
В первом письме за 1-е мая после нашего десятимесячного молчания (мы потерялись на дорогах войны) папа писал:
«Здравствуй, Зиночка!!! Я очень рад, что имею возможность написать это письмо и сообщить тебе адрес. Дело в том, что продолжительное время я не имел постоянного места и был все время в движении.Ты это, наверно, предположила по тем телеграммам, которые я тебе посылал в апреле месяце из Москвы… Посылаю тебе фотокарточку, где снята известная тебе персона П.П. и мой друг товарищ Бенун; ты должна его помнить — последний раз он был при нашей встрече в с. Семиполках. К большому моему огорчению он уже убит — погиб как герой, защищая нашу великую социалистическую Родину».
Я и мама хорошо помнили заместителя папы Бинуна, так как он был с папой в Семиполках, когда папа провожал нас по дороге в Чернигов в первых числах июля 1941 года. В письме было две фотографии — на одной папа написал «На память Валентине от отца», на второй фотографии была написана только дата — «август 1941 года».
С фотографией, на которой сняты два наших боевых командира на фоне красивого березового леса южнее Смоленска в августе 1941 года, связана история, имеющая продолжение сегодня (август 2012 года). Летом из Москвы я получила электронное письмо о том, что внук Бинуна — Леонид Владимирович, увидев в книге «По дорогам войны и жизни» в разделе «Биография» фотографию своего дедушки Бинуна рядом с полковником Авдеенко, интересуется — нет ли у меня дополнительных сведений о совместной службе Бинуна Михаила Ефимовича с моим отцом, и пишет, что в семье у них была такая же фотография, и бабушка рассказывала о полковнике Авдеенко.
Вторую фотографию он не видел и хотел бы ее посмотреть. Я решила поместить и вторую фотографию папы и Бинуна, на которой наши отважные воины, прошедшие рядом по тяжелым дорогам лета 1941 года, рассматривают карту, готовясь к предстоящему бою. В письме папа называет Бинуна «МОЙ ДРУГ». Эти два слова говорят о многом.
Из дальнейшей переписки с внуком Бинуна я узнала, что семья получила похоронку, в которой написано, что Михаил Ефимович Бинун погиб 23.10.1941 года, но где он погиб и где похоронен — семья не знала.
Так как я много читала о 53-й стрелковой дивизии, когда писала главу «Смоленское сражение» и о 475-м стрелковом полке, командиром которого был мой отец, а батальонным комиссаром — Михаил Ефимович Бинун — дедушка Леонида Владимировича, то я решила помочь внуку пройти по боевому пути дивизии уже после ухода моего отца ( его увезли без сознания в госпиталь из-за тяжелейшей контузии).
Я решила попытаться найти место, где погиб и был похоронен батальонный комиссар Михаил Ефимович Бинун…
Танковые соединения врага, начиная крупное наступление 2 октября 1941 года, расчленяют дивизии 43-й армии, сражавшейся в районе Варшавского шоссе. За 4 дня части дивизий 43-й армии, куда входила рассеянная врагом 53-я стрелковая дивизия и ее 475-й стрелковый полк батальонного комиссара Бинуна, начали отступать в сторону Москвы. Идут тяжелые кровопролитные бои южнее Юхнова, Медыни. Части 53-й стрелковой дивизии участвуют в боях на Можайской линии обороны в районе Малоярославца и Подольска. Материала о тяжелейших боях под Москвой в октябре 1941 года, особенно после раскрытия секретных документов, написано очень много…
Я дошла до тяжелых боев оставшейся части 53-й стрелковой дивизии и ее 475-го стрелкового полка, происходивших 20-го октября 1941 года, как из Москвы мне пришло через интернет известие, в котором внук Бинуна — Леонид Владимирович и его коллега Гартван Константин Рейнгольдович сообщили о том, что им стало известно о работе поисковых групп, нашедших еще в 2006 году место, где был похоронен Михаил Ефимович Бинун — деревня Кузовлево, Подольского района, Московской области.
В итоге я хочу сказать, что мы все сделали большую работу, восстанавливая память о славном командире Красной Армии — батальонном комиссаре БИНУНЕ МИХАИЛЕ ЕФИМОВИЧЕ, ведь он был одним из тех, КТО ШЕЛ ВПЕРЕДИ. И особая наша благодарность ребятам поисковых групп Подольского района. Только ознакомившись с материалом о боях в этом районе под Москвой в октябре 1941 года, можно понять, сколько труда было вложено участниками поисковых групп для восстановления памяти о героях, сложивших свои головы на полях Подмосковья.
В 350-й стрелковой дивизии ПОЛКОВНИКА АВДЕЕНКО (дополнение)
В конце сентября или в первых числах октября 1941 года (точная дата неизвестна) в бою под обстрелом артиллерии врага и беспрерывной бомбежкой наших позиций авиацией противника, командира 475-го стрелкового полка полковника Авдеенко, получившего тяжелую контузию, увозят в бессознательном состоянии в госпиталь.
После выздоровления Петр Петрович Авдеенко получает в Москве назначение на должность командира 350-й стрелковой дивизии. Она только начинала формироваться в районе города Аткарска, и он должен был участвовать в создании дивизии.
О формировании 350-й стрелковой дивизии и о ее боях на юге от Москвы зимой 1941-1942 года очень хорошо написано в книге Героя Советского Союза полковника Прокофия Митрофановича Ромаса — «Выстояли, победили!..». (Ромас П.М. Выстояли, победили!.. — К.: «Молодь»,1999 г.).
Герой Советского Союза Ромас П.М.
Герой Советского Союза Прокофий Митрофанович РОМАС был человеком, который прошел с дивизией через все ее дороги — начиная с момента формирования дивизии ( осенью 1941 года) до боев за Берлин и Прагу, и до расформирования ее в июне 1946 года. О нем можно смело сказать, что он был одним из тех, кто ШЕЛ ВПЕРЕДИ, на долю его выпали тяжелейшие бои 1941-го и 1942-го года.
Прокофий Митрофанович много рассказывал мне о моем отце, о командирах и бойцах дивизии в то тяжелое и страшное время. Вспоминая командира дивизии полковника Авдеенко, комиссара дивизии А.А.Середина и начальника артиллерии дивизии майора Н.И.Меренкова Прокофий Митрофанович писал в книге: «Три командира дивизии во главе с П.П.Авдеенко были незаменимы, дружны, в боевом отношении целеустремленные и работоспособные. Нам всем, их подчиненным, это нравилось и вселяло уверенность в достижении успеха». (Ромас П.М. Выстояли, победили!.. -К.: Молодь, 1999. — С. 29).
Прокофий Митрофанович подарил мне рукопись своей книги, напечатанную на пишущей машинке, и отдельно для меня написал воспоминания о первом командире 350-й стрелковой дивизии полковнике Авдеенко. В книге и в рукописи он подробно рассказывает о создании дивизии в тяжелый период жизни нашей страны (октябрь- ноябрь 1941 года), и пишет: «При всех трудностях, после короткого периода формирования и незавершенной подготовки наша 350-я стрелковая дивизия, еще слабо подготовленная, с устаревшим вооружением, которого недоставало, недостаточно обеспеченная всем необходимым для ведения боя, в конце ноября 1941 года была отправлена на фронт. Так сложилась обстановка. Фронт требовал резервы. 6 декабря 1941 года дивизия вступила в свой первый бой под Москвой». (Ромас П.М. Выстояли, победили!.. — К.: Изд. Молодь,1999, -С. 214).
По заданию командования, продвигаясь в западном направлении, 350-я стрелковая дивизия полковника Авдеенко должна была выбивать врага из русских деревень, превращенных гитлеровцами в сильные опорные пункты. Гитлеровцы, засевшие в теплых окопах с множеством дзотов и артиллерийских установок, мечтали перезимовать здесь до весны, чтобы начать новое наступление на восток.
6 декабря — первый бой дивизии за село Чернава и станцию Урусово.
13 декабря бойцы 1176 стрелкового полка форсировали Дон и освободили Куликово Поле.
17 декабря полки дивизии ведут тяжелый бой за село Солодилово. По воспоминаниям Прокофия Митрофановича Ромаса — бой шел весь вечер и всю ночь на 18 декабря, было захвачено много трофей.
Боем за села Трудень и Крюковка руководил сам командир дивизии полковник Авдеенко.
16-18 декабря 1178-й стрелковый полк дивизии освобождает станцию Волово и весь район от фашистов.
25 декабря дивизия освобождает город Чернь, противник отступает к рекам Ока и Зуша. Дивизия проходит по дорогим местам для сердца русского человека — Тургенево, Спасское-Лутовино, Троицкое-Бачурино. 26 декабря дивизия совместно с другими частями фронта форсирует по льду реку Ока в районах Городище и Кривцово, и начинает вести бой за село Багриново. Это всего 10 км от Болхова — цели, которая была поставлена перед дивизией командованием.
Двигаясь в западном направлении, между городами Орел и Тула, дивизия прошла с боями вперед, освобождая деревни и поселки Рязанской, Тульской и Орловской областей.
Немецкое командование усиливает свои войска на этом направлении танковыми и моторизованными группировками. Полковник Авдеенко просит подкрепления у командующего 61-й армией, но в помощи было отказано. И обескровленная в тяжелых боях дивизия начинает отступать.
С 13 января 1942 года 350-я стрелковая дивизия 61-й армии генерала Попова, переброшенная севернее Болхова в район Белева, принимает участие в наступательной операции Красной Армии в январе-апреле 1942 года. (С 13 января — Западный фронт под командованием Жукова). Истощенная предыдущими боями 350-я стрелковая дивизия полковника Авдеенко, не дошедшая всего 10 км до Болхова, пополняется мизерным количеством вооружения и получает задание продвигаться вперед, выбивая врага из русских деревень, превращенных фашистами в сильные опорные пункты обороны — с теплыми окопами, с пулеметными и артиллерийскими установками, с достаточным количеством снарядов и мин.
Стало поступать в дивизию маршевое пополнение из разных районов нашей страны. Прибыло много красноармейцев из Средней Азии, которые были плохо обучены и не все понимали русский язык. Прокофий Митрофанович Ромас рассказывал, что они были непривычны к русской зиме. Мороз, метели, сугробы… и все время на открытой местности нужно было вести наступательные бои. В дивизии был издан приказ обеспечить всех воинов теплой одеждой, организовать пункты обогрева, обеспечить всех горячей пищей. И самое главное — в любое время заниматься боевой подготовкой. Прокофий Митрофанович говорил: «Было трудно, но надо было решать в ходе боя все эти вопросы, и они решались. Нужно было бить фашистов и воины дивизии били».
8 января 350-я стрелковая дивизия, переправившись через реку Ока севернее Белева, ведет бои на левом фланге Западного фронта в районах Чернышино, Касьяново, Грынь, Сорокино. Вместе с кавалерийским корпусом участвует в освобождении районного центра Ульяново.
Наступая на главном направлении в междуречье Рессета и Вытебеть, с целью выбить врага из множества населенных пунктов (Мелехово, Ягодное, Дворики, Кирейково, Афанасьево и другие), дивизия должна была вновь выйти к Болхову, только теперь с северо-запада.
В рукописи своей книги, которую подарил мне Прокофий Митрофанович, он так пишет об этом тяжелом времени: «Это происходило в сложных зимних условиях, по бездорожью, при сильных морозах и глубоком снежном покрове. Сложились определенные трудности в снабжении продовольствием, боеприпасами, обеспечении фуражом и сеном. Усилилось сопротивление вражеских войск. У них появились свежие части, в том числе танковые, прибывшие из Германии и Западной Европы. Но и в этих условиях подразделения, ведя тяжелые бои, пусть медленно, но продвигались вперед».
Весь февраль 350-я стрелковая дивизия ведет тяжелые кровопролитные бои, но начинает отступать, даже оставила часть территории, которую освободила во второй половине января. Ей удалось закрепиться на рубеже Крапивна-Красногорье. Населенный пункт Красногорье переходил из рук в руки несколько раз — все сгорело, жители убежали в лес.
В бою за Красногорье 18 февраля 1942 года погиб начальник политотдела дивизии старший батальонный комиссар А.С.ГРИНЮК.
Тяжелые бои шли в районе Ржевка (Калужская область). Здесь сражался 1178-й стрелковый полк майора Н.П.Тощева. Батальоны полка при поддержки 917 артиллерийского полка дивизии несколько раз освобождали штурмом эту деревню. В этих боях погибли все три командира стрелковых полков 350-й стрелковой дивизии.
Командир 1176-го стрелкового полка подполковник ИВАНОВ ИВАН АФАНАСЬЕВИЧ — участник Гражданской войны, награжденный боевым орденом Красного Знамени, кадровый боевой командир, преподавал до войны в Куйбышевском пехотном училище. Погиб в бою в феврале 1942 года, поднимая бойцов в атаку.
Командир 1178-го стрелкового полка майор ТОЩЕВ НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ — погиб 6 марта 1942 года в штыковом бою за деревню Ржевка (Калужская область).
Командир 1180-го стрелкового полка майор ЧИНДИН АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ — погиб в бою.
Вот так погибали командиры полков 350-й стрелковой дивизии, поднимавшие в штыковой бой своих бойцов против танков и огненного вала артиллерии врага. Мужественно сражались наши красноармейцы и командиры. Все были героями — от командиров управления дивизии, командиров полков, батальонов, рот, дивизионов, батарей, командиров огневых взводов, командиров орудийных расчетов, артиллерийских мастеров. Даже раненные наши бойцы не покидали поле боя. Они были ПЕРВЫМИ, КТО ШЕЛ ВПЕРЕДИ.
Герой Советского Союза полковник Прокофий Митрофанович Ромас вспоминал, что на встрече ветеранов 350-й стрелковой дивизии в середине 70-х годов прошлого века бывший начальник артиллерии дивизии генерал Н.И.МЕРЕНКОВ рассказывал, что полковник Авдеенко, зная истинное положение дивизии, не один раз просил помощи у командующего армией генерала М.М.Попова.
Генерал Меренков продолжал: «Когда мы в начале февраля 1942 года подошли к Болхову с севера-запада и остановились на подступах к городу, мы непрерывно подвергались контратакам свежих сил противника. Командующий 61-й армии генерал Попов вызвал к аппарату командира дивизии полковника Авдеенко и в резкой форме потребовал продолжать наступление на Болхов, а «не топтаться на месте». Петр Петрович ответил ему в таком же резком тоне. Докладывая командующему армией обстановку, командир дивизии подчеркивал, что подразделения дивизии ослаблены, так как понесли большие потери в боях, осталось мизерное количество артиллерийских и минометных боеприпасов, нет поддержки артиллерии и танков, не действует авиация, в то время, как авиация противника совершает полеты даже в плохую погоду, а для наступающих соединений дивизии действия с флангами не согласованы. Полковник Авдеенко настойчиво требовал пополнить дивизию личным составом, боеприпасами, а также усилить ее артиллерией и танками. Только в таком случае можно рассчитывать на успешное наступление. Когда разговор с командующим армией был закончен, Петр Петрович, бросив трубку, сказал, что теперь с ним скорее всего будут разбираться на Военном совете армии».
Как можно было в начале февраля 1942 года выбивать гитлеровцев из укрепленных опорных пунктов врага (из наших сел), когда наши артиллеристы имели право расходовать определенное количество снарядов в день. В книге Маршала Советского Союза Г.К.Жукова «Воспоминания и размышления» можно прочитать: «Вероятно трудно поверить, что нам приходилось устанавливать норму расхода… боеприпасов — 1-2 выстрела на орудие в сутки. И это, заметьте, в период наступления! В донесениях Западного фронта на имя Верховного Главнокомандующего 14 февраля 1942 года говорилось: «Как показал опыт боев, недостаток снарядов не дает возможности проводить артиллерийское наступление. В результате система огня противника не уничтожается, и наши части, атакуя малоподвижную оборону противника, несут большие потери, не добившись надлежащего успеха». (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 2. -М.: Аг. печати «Новости», 1978. — С.50).
Бойцы 350-й стрелковой дивизии полковника Авдеенко, несмотря на такие условия выбивали врага из наших населенных пунктов, медленно пробиваясь вперед под обстрелом вражеской артиллерии и авиации. Подробно о 350-й стрелковой дивизии я написала раньше — в главе «Битва под Москвой».
Спасибо Интернету — с каждым годом мы все ближе приближаемся к правде о наших сражениях в годы Великой Отечественной войны. Если кто-то думает, что это никому не надо, то он глубоко ошибается, ибо мы в неоплатном долгу не только перед погибшими на полях сражений, но и перед нашими ветеранами войны, перед родственниками тех солдат, которые погибли в страшнейших боях на нашей земле, и даже перед будущим поколением на земле, ведь скрывая от нового поколения правду о войне, мы просто приближаем следующую войну.
«ОНИ СТОЯЛИ НАСМЕРТЬ» — книга Растема Заппарова, посвященная памяти отца НУРЗАЯНУ ЗАППАРОВУ
А как было на фронте немного позднее там, где сражалась 350-я стрелковая дивизия полковника Авдеенко, я узнала более подробно, прочитав в интернете книгу «Они стояли насмерть» ( Р.Н.Заппаров — Ижевск: ИИС «Бон-Анца», 2010 г.).
Книга посвящена памяти отца автора — НУРЗАЯНУ ЗАППАРОВУ.
Нурзаян Заппаров участвовал в боях 350-й стрелковой дивизии, созданной в областях Поволжья и входившей в состав 61-й армии генерала П.П.Попова. На долю Нурзаяна Заппарова выпал один из тяжелейших периодов сражений 350-й стрелковой дивизии на левом фланге Западного фронта под командованием Г.К.Жукова. В книге есть и воспоминания о моем отце — Авдеенко Петре Петровиче.
Читая книгу, я увидела некоторую разность в должности и звании Авдеенко, но это меня абсолютно не огорчало, потому что я знаю из писем моих друзей — ветеранов, что на фронте было не положено знать о должности начальства. Ветеран 180-й стрелковой дивизии — старшина роты связи Михаил Иванович Рожин писал мне в 1983 году, после нашей встречи на Лютежском плацдарме в день 40-летия плацдарма: «Очень рад, что Вы проявляете интерес к минувшей войне и боевому пути нашей 180-й стрелковой дивизии, как к одному из соединений 51-го стрелкового корпуса, которым командовал Ваш отец генерал Авдеенко П.П. Должен сразу оговориться, что ни я, ни мои товарищи-однополчане, кажется не встречались с ним по вполне понятным причинам — на фронте было положено знать только то, что требовалось для выполнения боевой задачи. А в какой корпус и армию входила дивизия — такие сведения доводились до строго определенного круга лиц. Только спустя много лет стали известны эти сведения большинству воевавших из литературных источников».
Я не знала, что в книге Растема Заппарова «Они стояли насмерть» есть воспоминания о моем отце. Но прочитав в книге материал о встрече моего отца с отцом Растема Заппарова, и увидев моего отца в книге таким, каким он был в своей жизни — внимательным, чутким, заботливым, я хочу низко поклониться автору книги Растему Заппарову и сказать: «Большое спасибо за добрую память о моем отце!!!».
Я с волнением читала об этом периоде жизни отца на фронте в тот трагический период, заполненный бесконечной печалью в жизни всех наших людей. Представляю, как тяжело было на душе и у моего отца, ведь он даже не мог в этот период (в начале апреля 1942 года), когда разговаривал с Нурзаяном Заппаровым, написать письмо своей семье, так как мы расстались с папой в июле 1941 года, затем отступали вместе с бойцами Красной Армией из горящего Чернигова и потерялись на дорогах войны. Лишь в конце апреля 1942 года папа нашел нас после продолжительных поисков через «Центральное Справочное Бюро в Бугуруслане».
Книга «Они стояли насмерть» помогла мне еще глубже понять и представить себе, в каких тяжелых сверхчеловеческих условиях сражались на фронте наши отцы и деды. Растем Заппаров пишет, что 200 км за трое суток прошли пешком к линии фронта наши красноармейцы: «В поношенных, перепоясанных ремнем гимнастерках, в касках, надетых на пилотки, в армейских галифе с навернутыми на ноги обмотками, запрятанными в ботинки, в плащ-палатках, кто с автоматом, а большинство с винтовками-трехлинейками, наши бойцы должны были выстоять против наступающих под прикрытием танков, отлично одетых и экипированных, хорошо владеющих оружием немецких солдат и офицеров» ( Растем Заппаров «Они стояли насмерть», стр. 32).
В книге написано: «Уфимским 1178 стрелковым полком командовал подполковник П.П.Авдеенко. Личный состав этого полка и ранее отличался собранностью и отвагой». В начале книги Растем Заппаров рассказывает о встрече своего отца — Нургаяна Заппарова с комполка Авдеенко, который вместе с помощниками спустился в ротный блиндаж с целью познакомиться с только что прибывшим на фронт пополнением. Первый вопрос, который задал командир полка подполковник Авдеенко — «Ужинали?». Узнав, что «сухим пайком», Авдеенко укоризненно посмотрел на начальника штаба, который сказал, что кухня попала под обстрел, но завтра будет горячая пища.
В марте-апреле 1942 года вопрос с питанием в дивизии решался очень сложно, ее не обеспечивали ни только вооружением, но и продовольствием, прифронтовые села сгорели, жители убежали в лес.
Затем командир полка приказал командиру роты лейтенанту Дремину построить пополнение. Пройдя вдоль строя, командир полка задавал вопрос за вопросом — откуда кто прибыл, и тут же давал указание помощнику о назначение на должность только что прибывшего бойца, если он служил в армии раньше.
« …Стоял в строю невысокий крепыш в необмятой еще гимнастерке с зелеными полевыми петлицами. Из-под пилотки его смотрелась бритая голова. Комполка обратился к нему: — А Вы тоже служили действительную? — Нет, товарищ командир, я не служил действительную. Я проходил службу в трудармии. — Откуда Вы, товарищ Заппаров, родом? Кто у вас остался дома? — Родом я из Татарстана, а призвали меня в городе Сарапуле Удмурдской АССР. В деревне у меня осталась мать, жена и четверо детей. — Оружие получили, товарищ боец? — Да, выдали мне трехлинейку… — Ну, что ж, будем воевать с трехлинейкой, потом в бою добудете и пулемет…» (Глава 5-я, стр. 36).
Летом 1942 года 350-я стрелковая дивизия и ее 1178-й стрелковый полк Нургаяна Заппарова стояли в обороне. Гитлеровцы периодически совершали вылазки с целью проверки наших позиций. В книге можно прочитать, что при частом прорыве укреплений нашей обороны в первом же бою через минуту сразу погибала большая часть взвода, так как налетевшие немецкие самолеты поливали бомбами наших солдат, укрывшихся в окопах, а затем начинался артиллерийский обстрел, после которого появлялись танки. У нас противотанковых средств нет, в лучшем случае есть противотанковые ружья, мины, гранаты и бутылки с горючей жидкостью.
Достигнув наши окопы, гитлеровцы начинают «утюжить» их гусеницами танков. За танками идет немецкая пехота, наши бойцы-стрелки стараются расправиться с врагами, иногда помогает наша артиллерия (если у дивизионов 1178-го стрелкового полка есть снаряды), и тогда немецкие танки поворачивают к своим окопам.
11 августа 1942 года начинается наступление фашистских войск против частей 61-й армии. Шли тяжелые кровопролитные бои северо-западнее деревни Ульяново. Противник пытался разгромить наши войска в междуречье Рессета, Вытебеть и Жиздра. Наши воины шли на танки с гранатой и бутылкой с горючей смесью в руках. Отважно сражались с врагом бойцы стрелкового батальона 1178 стрелкового полка.
Читая в книге материал, повествующий о последнем бое Нургаяна Заппарова, я чувствовала такое сильное волнение, словно я сама была участницей этого боя: «Начинался их последний бой. Их стрелковый полк номер 1178 бился в полном окружении. Немецкие танки, числом около десяти, шли на позиции роты нагло, за ними показались автоматчики, быстро рассыпавшиеся по перелеску. Обстрел все более усиливался немецкими очередями. Красноармейцы — ротные стрелки, вооруженные в основном винтовками — трехлинейками, стреляли одиночными выстрелами. Наконец заговорил наш пулемет… но уже через несколько минут был сражен пулеметной танковой очередью». (Глава 13-я, стр. 87).
Далее Растем Заппаров пишет, что из роты, погибшей под пулеметным огнем танков уцелело пять человек. Нургаян, раненный в грудь, еще продолжал бежать, но обстрел врага по бегущим красноармейцам усиливался и он упал… «Нургаян понемного приходил в себя. Он уже ясно слышал, что из груди слева, вперемешку с кровью выпархивает дыханье. Косым взглядом он увидел, как из пелены дыма, будто из сновидения, вырвалась группа бойцов с винтовками в руках и куда-то стремительно побежала мимо него. Он увидел себя, лежащего на лесной поляне среди вырванных с корнем сосен, развороченных блиндажей, рядом с тяжело переводившими дыхание, почерневшими и закопченными красноармейцами. Все с испугом и с каким-то горьким недоумением смотрели на еще пылающие и дымящиеся остатки огневых позиций». ( Глава 13-я, стр. 88).
Отражая вражеские атаки танков и пехоты, ротный стрелок 1178-го стрелкового полка 350-й стрелковой дивизии НУРГАЯН ЗАППАРОВ погиб в тяжелом бою 14 августа 1942 года в районе села Ульяново, Орловской области. СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ мужественному, внимательному и доброму человеку — НУРГАЯН ЗАППАРОВУ. Он был мужественным человеком, потому что мужественно переносил все невзгоды войны, он поднимался, отрывался от земли и шел в атаку с винтовкой против танков врага, он был одним ИЗ ТЕХ, КТО ШЕЛ ВПЕРЕДИ.
Он был внимательным человеком, так как сразу по прибытию в войсковое соединение понял по отношению людей к подполковнику Авдеенко, что Авдеенко — хороший командир и человек. Поэтому и запомнились ему вопросы, которые задавал командир полка подполковник Авдеенко прибывшему на фронт пополнению в начале апреля 1942 года.
После беседы «подполковника Авдеенко» с приехавшими на пополнение бойцами, в книге дальше ничего не написано о нем, ибо 20 апреля полковник Авдеенко был снят с должности командира 350-й стрелковой дивизии «за бездеятельность» — по решению Военного совета 61-й армии генерала Попова.
Авдеенко П.П.
«Бездеятельность» заключалась в том, что полковник Авдеенко высказал командующему 61-й армии свое мнение о необходимости при наступлении иметь хотя бы минимум вооружения, а не винтовку в руках солдата против артиллерийского обстрела и танков врага.
У нас в семье сохранилась фотография моего отца — полковника П.П.Авдеенко, ее можно отнести к этому тяжелейшему периоду в сражениях 350-й стрелковой дивизии на левом фланге Западного фронта. Суровое выражение лица, глубокая складка между бровями делают папу не похожим на себя. Он всегда чувствовал свою ответственность за бойцов, судьба которых зависела и от него — отсутствие необходимого вооружения его угнетало.
ПОЛКОВНИК АВДЕЕНКО — КОМАНДИР 240-й стрелковой дивизии и его однопочане
После снятия с должности командира 350-й стрелковой дивизии полковник Авдеенко находился месяц в резерве, но уже в мае 1942 года был назначен заместителем командира 240-й стрелковой дивизии в 38-й армии Брянского фронта, а через месяц — командиром 240-й стрелковой дивизии. В личном деле генерала Авдеенко написано:
в резерве Военного совета Брянского фронта с 03.42 — 04.42. и командир 240-й стрелковой дивизии с 04.42 — 05.43.
В письме ко мне от 25 декабря 1983 года ветеран 240-й стрелковой дивизии, с которым я познакомилась на Лютежском плацдарме в день 40-летней годовщины боев 240-й стрелковой дивизии на Лютежском плацдарме — АЛЕКСАНДР НИКИФОРОВИЧ КОВТОНЮК писал:
Ковтонюк А.Н.
«Вашего отца Авдеенко Петра Петровича знаю с апреля 1943 года, с момента вступления его на должность комдива 240-й. Он тогда был еще в звании полковника. КП находилось в деревне Прудница, дивизия вела ожесточенные бои на Орловском направлении в составе 3-й армии Брянского фронта под Мценском на реке Зуша. Я был в должности помощника начальника 4-го отделения штадива, приходил к нему на доклад. Докладываю документы, рассматривает, спрашивает, дает указания. Прислушиваюсь к его замечаниям. Никаких неровных эмоций. Чувствую доброжелательность, ровный характер. Такой же, как ровный красивый разборчивый почерк. В конце июля 1942 года я был назначен начальником 4 отделения ( на Воронежском фронте) и докладывать комдиву приходилось почти ежедневно, и всегда я чувствовал корректность, доброжелательность».
На фотографии из далекого 1983 года, которая сохранилась в нашей семье, можно увидеть момент встречи ветеранов 240-й стрелковой дивизии с детьми генерала Авдеенко. В центре фотографии Александр Никифорович Ковтонюк объясняет Валентине Петровне ( дочери генерала Авдеенко) свой адрес, написанный им на конверте письма, слева от нее стоит младший сын генерала Авдеенко — Евгений Петрович. Сзади Александра Никифоровича ясно видно красивое и благородное лицо врача 240-й стрелковой дивизии (396-й мсб) ВИНОГРАДОВА ИГОРЯ ВАСИЛЬЕВИЧА. Участник форсирования Днепра, человек, прошедший вместе с дивизией по трудным ее дорогам от Мценска через Левобережную и Правобережную Украину к Румынии — Игорь Васильевич в своем письме ко мне в конце декабря 1983 писал: «Ваша идея об издании воспоминаний заслуживает самой горячей поддержки. Я обязательно напишу о ней всем однополчанам. Подробнее напишу об этом позже. Сейчас же скажу только, что многие черты характера Вашего отца — высокий профессионализм, интеллигентность и другие черты (любовь к песне) весьма актуальны сейчас для воспитания новых поколений молодых людей». Игорь Васильевич рассказывал мне, что в часы затишья на фронте часто из блиндажа полковника Авдеенко была слышна тихая украинская песня.
Из письма Александра Никифоровича Ковтонюк я узнаю, что 240-я стрелковая дивизия полковника Авдеенко ведет бои в районе Мценска на Брянском фронте, а немного позднее — на Воронежском фронте. Здесь, как и в 61-й армии генерала Попова, продолжались беспрерывные наступательные и оборонительные бои наших частей с превосходящими силами противника. Ставка Верховного Главнокомандования усиливает войска Брянского фронта стрелковыми дивизиями, танковыми соединениями, артиллерийскими установками. Идут тяжелые бои, но наши войска 3 июля начинают отступать.
Для улучшения обстановки на Брянском фронте на воронежском направлении создается фронтовое объединение — ВОРОНЕЖСКИЙ ФРОНТ. Командующим Воронежского фронта назначается генерал-лейтенант НИКОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ ВАТУТИН.
Командующим 38-й армии, в которую входит 240-я стрелковая дивизия полковника Авдеенко, становится генерал-лейтенант НИКАНДР ЕВЛАМПИЕВИЧ ЧИБИСОВ.
Утром 12 августа части 38-й армии начинают наступление, наши войска пытаются сломить оборону врага северо-западнее Воронежа, идут тяжелые кровопролитные бои, но прорваться вперед удалось лишь на нескольких участках. Недостаток в плотности артиллерии, малое количество нашей авиации помешали нашим войскам 12-14 августа продвигаться вперед. 16 августа, соединения 38-й армии в течение месяца успешно отражая атаки врага, ведут бои местного значения.
В состав 240-й стрелковой дивизии входили 836-й, 842-й и 931-й стрелковые полки. Дивизия участвует в Землянской операции, и хотя не было достигнуто определенного успеха в Землянской наступательной операции, но немецкое командование вынуждено было держать на этом направлении значительную часть своих войск.
По приказу Ставки Верховного Главнокомандования 2 сентября 1942 года 38-я армия генерала Н.Е.Чибисова из Брянского фронта передается Воронежскому фронту. В состав 38-й армии вошли — 167-я, 237-я, 240-я и 340-я стрелковые дивизии. 15 сентября начинается наступление войск Воронежского фронта, но прорвать оборону врага наши войска не смогли.
В поисках нашего дорогого отца…
Но я возвращаюсь в май 1942 года — в месяц, который принес всем членам нашей семьи много радости. После десятимесячной разлуки и полного молчания, кроме одного письма папы к нам в Чернигов летом 1941 года, мы, наконец, получили письмо от папы. Все эти 10 месяцев в поисках нашего дорогого отца мама писала во все инстанции: Центральное Справочное Бюро, Бугуруслан, Чкаловской области; Главное Управление кадров НКО СССР; Отдел кадров Юго-Западного фронта; Отдел кадров СибВО; Центральное бюро по персональному учету потерь личного состава действующей Армии и много запросов через Кемеровский Горвоенкомат.
Ответы приходили такие: в списках безвозвратных потерь не значится, в частях нашего фронта не служит. Отдел кадров Приволжского военного округа (г. Саратов) сообщает, что «ваш муж был командиром 350-й стрелковой дивизии и в составе ее убыл в действующую армию. Адрес его отделу кадров неизвестен (17 апреля 1942 года). Отдел кадров Сибирского военного округа — сведений о местонахождении не имеется, так как он из СибВО выбыл в апреле месяце в ХВО (9 марта 1942 года).
Ищет нас и папа: Кемеровскому ГВК для передачи жене полковника Авдеенко — Авдеенко З.Я. : «Сообщаем вам, что ваш муж Авдеенко П.П. обратился к нам с запросом о вашем месте пребывания. Последнему сообщаем, что Вы состоите на учете в Кемеровском Горвоенкомате (29 января 1942 г.). Сообщаем Вам его адрес: Саратовская обл., город Аткарск, почтовый ящик №22». Перечитывая внимательно все справки, можно сделать вывод, что в огромном хаосе человеческих судеб государственная машина работала хорошо.
Но ответ полковнику Авдеенко П.П. из Главного Управления кадров НКО СССР (8-й отд.) 27 мая 1942 года заставляет задуматься: «По данным, имеющимся в 8-м Отделе ГУК НКО, Ваша жена вместе с детьми проживает по вышеуказанному адресу». Далее наш адрес в Кемерово, но адрес папы — Действующая Красная армия, 97 полевая почта, 475 с.п. —
такой адрес был в письме папы к нам в Чернигов, когда папа воевал южнее Смоленска в 1941 году. Хорошо, что мы уже получили письма от папы за май 1942 года, когда наш отец участвовал в боях на севере от Воронежа, и мы знали, что у него «все хорошо», но уже давно абсолютно другой адрес.
Все справки о вопросах и ответах мама полностью сохранила. По некоторым справкам можно проследить за передвижением полковника Авдеенко на фронтах, и даже есть адрес в г. Аткарске, где полковник Авдеенко находился в период формирования 350-й стрелковой дивизии. А из справки отдела кадров Сибирского военного округа можно узнать, что он из СибВО выбыл в апреле 1941 года в ХВО.
В письме за 7-е мая 1942 года папа писал: «Здравствуй, Зиночка!!! Пишу Вам второе письмо с нового места службы и жду с нетерпением ответа. 27 апреля послал денежный аттестат. Я ранее, если мне не изменяет память, послал на имя Володи три письма и Вале два письма. Волнуюсь, как вы там живете. И вообще, с трудом представляю себе, каким образом вы добрались в город Кемерово. Удалось ли взять с собой хотя бы немного вещей. Кто из наших или из моих сослуживцев находятся там. Если есть кто-нибудь, то смело обращайся к ним за помощью. Как там погода? Ловит ли Володя рыбу. Как учатся наши орлята? Целую Вас всех крепко. Целую Ольгу Афанасьевну. Привет знакомым. Ваш Петр».
Во всех своих письмах папа всегда уделял внимание своей теще — нашей бабушке Ольге Афанасьевне, которая часто оставляя одного дедушку в Киеве, приезжала к нам в Мариуполь, чтобы побыть со своими внуками и помогать нашей маме. На фотографии из очень далекого 1933 года можно увидеть нашу бабушку, моего брата Володю и меня в годы нашей жизни в Мариуполе, когда наш отец занимал должность командира батальона 238-го стрелкового полка 80-й стрелковой дивизии.
Я уже писала, что папа прошел путь в 238-м стрелковом полку от командира батальона до заместителя (1936) и командира полка (1937), а после окончания отделения командиров полков на курсах «Выстрел» в 1938 году, полковник Авдеенко еще в течение года занимает должность командира полка.
В 1939 году полк перебрасывают в Западную Украину, а полковника Авдеенко переводят в Сибирь на должность командира полка в Бердске.
Затем этот же полк, только под другим номером перебрасывают в Кемерово, и только в конце декабря 1940 года мы приехали к папе в Сибирь. О нашей хорошей и интересной жизни с папой в Кемерове в первые месяцы 1941 года я много писала раньше.
Но в марте 1941 года полк полковника Авдеенко перебрасывают эшелоном на Украину. Накануне отъезда папы мама заказала фотографию своих детей для папы, и он никогда не расставался с ней на фронте. Рассматривая нашу фотографию папа представлял себе нас такими, какие мы были на фотографии, на которой я и мои братья — Женя и Володя сняты 1 марта 1941 года — за три месяца накануне войны. Папа всегда носил с собой эту фотографию.
Внимательно всматриваясь в наши лица на фотографии я думаю — какие же мы были тогда счастливые…
Но даже в страшном сне невозможно было представить себе, что всего через три месяца мы будем уходить пешком из горящего Чернигова, что нас будут обстреливать немецкие самолеты, наслаждаясь с высоты полета паникой простых людей, идущих вереницей на восток, а мы, дети, будем опускаться на колени у стен церкви в селе Выбли по приказу нашей мамы. Получив отказ от начальника полевого госпиталя на ее просьбу взять нашу семью с отступающим на машинах госпиталем ( а завтра в селе должны были быть гитлеровцы), мама громко крикнула нам: «Валя, Володя, дети! Становитесь на колени!».
Мы быстро опустились на колени, даже наша бабушка Ольга Афанасьевна, хотя ей было уже около 70-ти лет. Я хорошо помню, что мама, указывая на нас рукой, кричала: «Перед вами дети командира полка полковника Авдеенко! Расстреляйте сейчас нас всех лучше вы, чем над нами будут издеваться фашисты!!!». Начмед посмотрел на нас, видно вспомнил свою семью, взмахнул рукой в сторону грузовика и сказал громко: «Залазьте в кузов!». Но бабушку нашу с маленьким Женей посадили в кабину. Весь кузов машины был забит носилками для раненых (брезент, натянутый на палках), сидеть на них было неудобно, но мы радовались, что ехали, так как прошагав за один день 20 км с ребенком на руках с вереницей людей из Чернигова до села Выбли, мы уже были не в состоянии идти дальше. Я полностью писала о нашем бегстве в главе «Из горящего Чернигова».
Сохранилось письмо папы, написанное на открытке, за 31-е мая 1942 года. На ней ясно виден штамп «Просмотрено Военной цензурой», печать полевой почты и дата отправления. На лицевой стороне открытки написано «Почтовая карточка», внизу — «Адрес отправителя», где папа написал: Действующая армия. Полевая почтовая станция 602. Штадив Авдеенко П.П.
Обращаясь к маме, папа писал: «Здравствуй, дорогая Зина! Получил от тебя первое письмо — очень благодарю! Я очень рад тому, что Вы устроились не плохо. Тебе прямо, Зинок, везет: вырвалась из ада, получила после годового перерыва багаж, нашла меня, сохранила детей — «чемпионка, да и только». За здоровье всех нас я предлагаю тебе и Ольге Афанасьевне выпить чарочку. Привет товарищу Абиху и Клещеву. Числа 17 мая выслал 3000 руб. Целую Ольгу Афанасьевну, Валю, Вову и Женю. Ваш Петр».
Перечитывая маленькое письмо папы, написанное ровно 70 лет тому назад, я вижу за словами в письме папы намного больше, чем в нем написано. Главное, что папа благодарит маму за все, что она сделала для семьи. Из горящего Чернигова, через деревню Выбли, из которой уже уходили отступающие красноармейцы 5-й армии генерала Потапова, мы добрались с госпиталем через Куликовку до Нежина, а затем до полностью разбомбленного Бахмача, где нам удалось с помощью молодого командира Красной Армии сесть в последний вагон поезда, уходящего на восток. Через Конотоп, Харьков, Москву, с пересадками в Свердловске и в Новосибирске мы приехали в Кемерово — в город, в котором мы прожили всего пять месяцев вместе с папой накануне Великой Отечественной войны. Выходит, что наша мама действительно была настоящей «чемпионкой».
Папа пишет, чтобы мама с бабушкой выпили рюмочку «за здоровье всех нас», словно он надеется, что УДАЧА МАМЫ НА ДОРОГАХ ВОЙНЫ поможет и папе, и всем людям одолеть невзгоды на этих дорогах.
А дороги, по которым прошел папа за период нашей разлуки и полного отсутствия переписки с нами, были воистину трагическими: кровопролитные бои южнее Смоленска и южнее Ельни, сражения на Десне и битва под Москвой.
Папа передает привет товарищам Абиху и Клещеву. Он не знает еще, что уважаемый им товарищ Абих, принявший нас к себе домой, когда мы приехали с мамой в Кемерово, — очень хороший человек и отличный работник в полку, маленькая часть которого не уехала с полком в сторону Харькова в марте 1941 года, но немец по национальности, вместе с женой были сосланы неизвестно куда, без права переписки.
Первой в письме папа целует нашу бабушку — Ольгу Афанасьевну, свою тещу, потому что он ценил всегда ее поддержку нашей семье в прошлые годы и чувствует, как необходима она сейчас нашей маме.
В 240-й стрелковой дивизии, входившей в состав 38-й армии генерала Чибисова, служили несколько однополчан папы по его довоенной службе в 238-м стрелковом полку в Мариуполе. Папа прошел путь в Мариупольском стрелковом полку от командира батальона в 1931 году до заместителя командира 238-го стрелкового полка в 1936 году. В начале 1937 года Петр Петрович Авдеенко получает назначение на должность командира полка, в сентябре 1937 года его посылают учиться на курсы «Выстрел» второй раз — на отделение командиров полков.
После окончания учебы полковник Авдеенко в течение года вновь занимает должность командира 238-го стрелкового полка 80-й стрелковой дивизии Донбасса. Но в сентябре 1939 года 238-й стрелковый полк полковника Авдеенко перебрасывают из Мариуполя в сторону Западной Украины, а папу переводят в Сибирь на должность командира полка в Бердск.
Мама не хотела уезжать из солнечного Мариуполя и расставаться с полком, в котором папа прослужил девять лет, а она проработала несколько месяцев завхозом в яслях, а потом руководила постановкой танцев и сама танцевала в «Ансамбле песни и пляски» 238-го стрелкового полка. Можно сказать, что большая роль в создании «Ансамбля» принадлежала активной группе женщин полка, возглавляемой моей мамой — Зинаидой Яковлевной Авдеенко.
Еще в начале 20-х годов мама окончила в Киеве балетную школу и сама танцевала очень хорошо. У нас в семье сохранилась фотография мамы за 1924 год, на которой она написала: «Память моего выступления — танец «Русская». 1924 год 12 февраля».
Я писала раньше, что в 238-м стрелковом полку в Мариуполе буквально выросли и мы — дети полковника Авдеенко, так как ясли и детский сад для детей всех командиров 238-го стрелкового полка находился прямо на территории полка. С 1935 года танцевала и я в «Ансамбле», исполняла свои сольные танцы до 1939 года.
У нас в семье сохранилась записка к моей маме от начальника клуба 238-го стрелкового полка Дахно, в которой он писал:
«Зинаида Яковлевна! 2.03. в 19.00 на заводе Ильича выступление нашей самодеятельности. Прошу Вас вместе с Валей быть в клубе части ровно в 18.00 для поездке на завод. — За Вами и Валей — яблочко, лезгинка и чечетка. С приветом Дахно (подпись).
P. S. Ваша Валентина включена округом в окружную Олимпиаду самодеятельности, которая состоится 6.06.1939 года, а вместе с ней и Вы будете исполнять несколько танцев. Надо готовиться! (подпись)».
Я обращаюсь к воспоминаниям о 238-м стрелковом полку в Мариуполе потому, что в 240-й стрелковой дивизии полковника Авдеенко в трудное лето 1942 года было несколько командиров, которые хорошо знали Петра Петровича Авдеенко по прежним годам службы в 238-м стрелковом полку в Мариуполе. Хорошие отношения с однополчанами из довоенного времени, которые помнили его молодым комбатом и повзрослевшим командиром полка, очень облегчали службу полковнику Авдеенко на должности командира 240-й стрелковой дивизии в 38-й армии генерал-лейтенанта Никандра Евлампиевича Чибисова.
Все они отлично помнили годы службы до войны в 238-м стрелковом полку в Мариуполе, когда полк входил в состав 80-й стрелковой дивизии Донбасса и считался одним из лучших полков в Харьковском военном округе.
Каждый год в начале лета Мариупольский стрелковый полк грузился в вагоны железнодорожного состава и выезжал к станции Святогорской, куда выезжали в лагеря все полки 80-й стрелковой дивизии Донбасса. Помимо военных лагерей здесь были и хорошие пионерские лагеря для детей 80-й стрелковой дивизии Донбасса.
Летом 1936 года мама уехала в Крым в военный санаторий — ее наградили путевкой за отличную работу в самодеятельности полка, а я и Володя отдыхали в пионерском лагере. В письме к маме в санаторий папа писал: «Я живу со своими «чемпионами» Вовой и Валей прямо таки отлично. Первая встреча с Валей у меня была 29 июля на детской дивизионной олимпиаде, где ее представили так: «А сейчас выступит самый юный и самый талантливый участник — Валя Авдеенко». Сколько было аплодисментов! Мы с ней на олимпиаде договорились, что завтра встретимся. Я посадил ее на машину и она уехала».
1936 год… Святогорские военные лагеря, куда летом всегда выезжал из Мариуполя 238-й стрелковый полк 80-й стрелковой дивизии Донбасса. Как много воспоминаний, связанных с папой и мамой в эти годы, с воспоминаниями о необыкновенной красоте солнечного леса вокруг нас, где всегда было так много ягод, что проснувшись утром пораньше, взяв в руки большую кружку и отбежав от домика, где мы жили прямо в лесу, можно было за одну минуту набрать полную кружку ягод отборной земляники.
Вспоминаются мне и наши поездки с мамой в село Банное на базар, куда мы ездили по красивой дороге через лес в коляске, запряженной двумя лошадьми. Однажды на этой дороге в лесу мы увидели маленький белый комочек, который оказался щенком, мы решили взять его с собой, так как вокруг был только лес и не было видно людей. Всей семьей мы назвали его Лапушком. Маленький белый комочек превратился в небольшую добрую и ласковую собаку. Лапушок очень полюбил нас, и мы любили его. Он приносил нам много радости. Об этом времени я писала раньше в главе «Молодые годы и становление» ( в теме «Мы уезжаем в Сибирь»).
Напротив села Банное ( с 1964 года — г. Святогорск), если перейти через мост над извилистой рекой Северский Донец, попадаешь в красивый парк, в котором помимо огромного количества цветов тебя удивляет аллея из роз всевозможного цвета и сказочно красивая церковь в глубине сада. В 1936 году религия была под запретом и двери церкви, когда мы приезжали сюда, всегда были закрыты.
Эта необыкновенная красота находится у подножия меловой горы, заросшей густым лесом, а высоко на горе — виднеется Святогорский монастырь. У меня сохранилась фотография 1936 года, на ней я снята с моим братом Володей на берегу Северского Донца, а сзади нас видна вся красивая панорама Святогорского монастыря.
Рассматривая фотографию сегодня, мне не хочется верить, что через пять лет после нашего фотографирования на берегах этой красивой реки, весной 1942 года здесь будут идти тяжелые кровопролитные бои, и много крови наших славных красноармейцев и командиров унесет эта река в своих водах.
30 июля 2009 года Святейший Патриарх Московской и всея Руси Кирилл посетил Святогорскую Свято-Успенскую Лавру в Донецкой Епархии. Такое название носит в наше время это место, на фоне которого в далеком 1936 году фотографировалась я со своим братом Володей. Мне довелось посмотреть по телевидению посещение патриархом Святогорского монастыря. Я смотрела и плакала от всего увиденного по телевизору. Красота вокруг сохранилось такой, как и была в годы моего детства, но только нет уже рядом со мной людей, которые также как и я любили эту красоту и порадовались бы вместе со мной сегодня тому, что сюда вернулось самое главное и великое на земле — ВЕРА В БОГА.
Большое количество людей окружает патриарха Кирилла, все двигаются по мосту через Северский Донец в сторону парка и красивой церкви ( Храм Успения Божией Матери), которая раньше всегда была закрыта, на всех лицах — выражение радости и любви. Много цветов и счастливых улыбок. Я прочитала в Интернете, что Святогорский мужской монастырь возобновил свою деятельность в 1992 году, а в 2004 году Святогорскому монастырю присвоили статус Лавры — Свято-Успенская Святогорская Лавра.
В течение девяти лет, во все годы службы папы в 238-м стрелковом полку, я почти что каждый день бывала в полку, ходила в полковой детский сад, позднее была участницей полкового « Ансамбля песни и пляски», даже выступала с «Ансамблем» на заводе Ильича до 1939 года. И хотя я была еще очень юной, помнится мне, что отношения между людьми в 238-м Мариупольском стрелковом полку до войны были добрыми и спокойными.
Как правило, красноармейцы в те годы приходили в воинскую часть в большинстве случаев из дальних деревень и поселков нашей большой тогда страны. В полку были красноармейцы разных национальностей, но это никогда не волновало нас, наоборот мы любили в «Ансамбле» исполнять песни и танцы разных народов. Многие красноармейцы, прибывшие из отдаленных районов страны, были малограмотными. Я помню, что в 238-м стрелковом полку существовала комната-класс, где красноармейцы учились писать и читать. И армия для красноармейцев в 30-е годы 20-го века была школой, которая помогала им найти достойное место и определиться в жизни, а красноармеец в свою очередь вносил в армию семейные традиции народа, устои крестьянской жизни, ее понятия добра и зла.
МОЛОДОЕ ПОКОЛЕНИЕ ТЕХ ЛЕТ, ВЫРОСШЕЕ НА ОСНОВЕ НРАВСТВЕННЫХ УСТОЕВ РЕЛИГИИ — В АБСОЛЮТНОМ УВАЖЕНИИ К ОТЦУ И МАТЕРИ, вступая в армию, переносило это уважение на командира, как к старшему и много знающему человеку.
Я помню жизнь полка до 1939 года включительно, ведь я посещала полковые ясли и детский сад на территории полка, с 1936 года танцевала в «Ансамбле песни и пляски», выступала в его составе на заводах «Ильича» и «Азовсталь».
С твердой уверенностью я могу сказать, что для безделья в полку не оставалось места. Строевые занятия, политзанятия, физподготовка, учеба и практика, конюшни и огромное количество лошадей, требующих любви и ухода, артиллерия, пулеметы, винтовки, гранаты, патроны, стрельбы, дежурства, репетиции участников самодеятельности полка, чистота и порядок в полку, труд и отдых… Весь огромный механизм полка, словно заведенный крутился с утра до вечера по строго определенной программе. А летом, когда полк выезжал эшелоном в Святогорские лагеря (станция Святогорская) добавлялась работа, связанная с созданием палаточного лагеря, со стрельбами на полигонах дивизии, с подготовкой к учениям Харьковского военного округа.
У меня сохранилась фотография, на которой я стою с большим букетом цветов впереди отряда летом 1936 года. После дивизионной олимпиады, на которой меня представили, как «самый юный и самый талантливый участник — Валя Авдеенко», я пользовалась большой любовью среди взрослых и ребят. Мне доверили преподнести букет цветов командиру 80-й стрелковой дивизии на празднике в честь окончания учений. Навсегда запомнился мне этот день, когда наш отряд, приближаясь к трибуне, на которой стояли командиры и гости, приехавшие из Харькова, шагая под музыку духового оркестра, весело пел: « Из красных пионов огромный букет ей дали ребята в отряде, велели цветы и горячий привет вождю передать на параде…». В 238-м стрелковом полку был хороший духовой оркестр. В праздничные дни всегда звучала торжественная и радостная музыка.
Я возвращаюсь к материалу о жизни 238-го стрелкового полка до войны с желанием рассказать, что много хорошего было в нашей жизни и в армии накануне войны, особенно в 1936 году, когда дела в Красной Армии находились на большом подъеме. Я писала об этом периоде подробно в начале моих воспоминаний и уверена, что нашим бойцам и командирам было за что воевать. Если бы в самом начале войны наша армия получила в руки хорошее оружие и ее не лишили бы талантливых командиров, которые были расстреляны в 1937-1938 гг. — накануне войны, то не было бы тех ужасов и страданий, которые выпали на долю всего нашего народа в годы Великой Отечественной войны.
Мог ли кто-нибудь из командиров 238-го Мариупольского стрелкового полка в 1939 году и сам командир полка полковник Авдеенко подумать, что наступит день, когда волею свыше СУДЬБА СОЕДИНИТ ИХ В ТРУДНОЕ ЛЕТО 1942 года, и они в составе 240-й стрелковой дивизии полковника Авдеенко будут продолжать НЕСТИ ТРАДИЦИИ КРАСНОЙ АРМИИ заложенные еще в дни их службы в 238-м стрелковом полку 80-й стрелковой дивизии Донбасса.
Мужественно сражаясь под командованием полковника Авдеенко в трудное лето и осень 1942 года на Брянском и Воронежском фронтах, стрелковые полки 240-й стрелковой дивизии ( 836-й, 842-й, 931-й, с 692-м артиллерийским полком и 396-м медико-санитарным батальоном ), ведут тяжелые кровопролитные бои с превосходящими силами врага, не давая ему возможности перебросить свои соединения на помощь гитлеровским частям, сражающимся под Сталинградом.
Память о довоенном прошлом, о совместной службе в 238-м стрелковом полку в Мариуполе, не только объединяла командиров 240-й стрелковой дивизии полковника Авдеенко в 38-й армии генерал-лейтенанта Н.Е.Чибисова, но и вселяла в их души уверенность в том, что как бы ни было трудно, все будет хорошо, и мы обязательно победим, ведь дома нас ждут наши семьи, наши дети и жены.
И, действительно, в какую бы тяжелую обстановку не попадала 240-я стрелковая дивизия полковника Авдеенко, она всегда с честью выполняла свой долг, и на нее всегда мог положиться командующий 38-й армией генерал Чибисов.
В письме жене за 5 июня 1942 года полковник Авдеенко писал:
«Живу хорошо. Со мной работают старые мои сослуживцы по городу Мариуполю, вспомни толстого Семена Подольского, он у меня заместителем. Здесь же и Сапожков, а также Гольдберг (бывший начфин) и комиссар-сослуживец по городу Киеву. Он тебя помнит очень хорошо».
Нашу маму — Зинаиду Яковлевну Авдеенко помнили все хорошо, так как она была одной из самых активных участниц в самодеятельности полка. На фотографии из жизни полкового «Ансамбля песни и пляски» запечатлен момент танца в исполнени участников самодеятельности 238-го Мариупольского стрелкового полка до войны. Среди женщин и наша мама — вторая слева в белой кофточке, а крайняя справа, в темной одежде — родная сестра нашего папы Елизавета Петровна Авдеенко. Некоторое время она жила с нами в Мариуполе, но потом вернулась в Чернигов к своим родителям и сестрам. Лиза была внешне приятной девушкой, работала бухгалтером в Мариупольском банке, моя мама несколько раз пыталась выдать ее замуж, но она была переборчивой невестой, уехала в Чернигов, потом началась война… замуж так и не вышла.
Я писала раньше, что за словами папы «живу хорошо», мы всегда подразумевали самое главное — «жив и здоров», а июнь 1942 года был одним из тяжелейших периодов в жизни дивизии. Это чувствуется и по фотографии, на которой сняты на скамейке командиры 240-й стрелковой дивизии на фоне полуразрушенного здания.
Фотография не совсем ясная, но я вижу, что первым с левой стороны сидит, опустив голову, заместитель командира дивизии Семен Подольский, рядом с ним, положив ногу на ногу, подняв голову и всматриваясь куда-то вдаль, сидит мой отец — полковник Авдеенко. Семена Подольского я узнаю, так как я его хорошо помню, а два командира слева от папы я не помню.
В июне-июле 1942 года 240-я стрелковая дивизия вместе с соединениями Брянского фронта отходит с боями за Дон севернее Воронежа. Летом и осенью 1942 года дивизии 38-й армии ведут беспрерывные наступательные и оборонительные бои. Бомбежки наших позиций авиацией противника не прекращаются. Наших самолетов не видно — они нужны были в эти дни Сталинградскому фронту.
15 сентября 1942 года Воронежский фронт начинает наступление, но гитлеровское командование усиливает свои соединения, и наше наступление затихает. В книге «В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945» можно прочитать:
«К 19 сентября противник еще более усилил оборону на направлениях ударов армий Воронежского фронта. К тому времени он сосредоточил под Воронежем основные силы 2-й полевой армии, перебросил сюда 27-ю танковую дивизию, вслед за которой выдвигались части 333, 383 и 388-й немецких пехотных дивизий. Он также вновь усилил свою авиацию в этом районе, и она по-прежнему господствовала в воздухе, нанося непрерывные удары по нашим наступающим войскам». (В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945. — М.: Изд. «Наука», 1974. — С.150. Архив МО СССР, ф.393, оп 9005, д.2, лл. 79-80 ).
5 октября 1942 года папа написал мне грустное письмо, в котором сообщил о гибели своего заместителя Семена Подольского. В письме папа пишет:
«Здравствуй, Валечка! Письмо от тебя получил 20 минут назад и немедленно отвечаю. Я жив и здоров, но вчера в 14 часов, как говорят, жизнь была на волоске — попал под бомбежку. Рядом со мной находился товарищ Подольский, который убит…».
Папа и наша семья печалились об уходе из жизни Семена Подольского, которого мы хорошо знали еще по 238-му стрелковому полку в Мариуполе. Кадровый командир Красной Армии, честно прослуживший в армии в довоенные годы, сражавшийся с танками врага в боях 1941 года, в кровопролитных боях на Украине, в боях при отходе наших армий от Харькова в сторону Воронежа и в беспрерывных тяжелых боях в трудное лето 1942 года на севере от Воронежа — он был командиром, которого уважали и ценили все, кто шел рядом с ним по тяжелым дорогам войны. Однополчанин полковника Авдеенко по 238-му стрелковому полку в Мариуполе, человек, прослуживший рядом с ним в довоенное время и в тяжелый период лета 1942 года, заместитель командира 240-й стрелковой дивизии полковника Авдеенко — СЕМЕН ПОДОЛЬСКИЙ всегда БЫЛ ОДНИМ ИЗ ПЕРВЫХ, КТО ШЕЛ ВПЕРЕДИ.
Папа позднее писал нам в своих письмах, что он сообщил жене Подольского — Фане, которая жила в эвакуации в Фергане, где погиб и был похоронен ее дорогой муж.
Сдерживая наступающие дивизии гитлеровцев и заслоняя Москву с юга, соединения Воронежского фронта вели беспрерывные кровопролитные бои. Командующий фронтом генерал Н.Ф.Ватутин просит подкрепление у Верховного Главнокомандующего, но в эти дни шли тяжелые бои под Сталинградом… В телеграмме И.В.Сталина на имя генерала Ватутина было написано: «Если не хватает у вас сил для наступления, можете постепенно перейти к обороне с тем, чтобы прочно удерживать достигнутые рубежи».
По решению генерала Ватутина еще продолжались идти бои на нескольких участках фронта. О боях за населенный пункт Ольховатку, которая находилась на правом берегу Дона и препятствовала освобождению нашими войсками Воронежа, в книге «В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945» можно прочитать: «Бои за этот населенный пункт вела 240-я стрелковая дивизия полковника П.П. Авдеенко, личный состав которой проявил массовый героизм и мужество» (В сражениях за Победу. -М.: Издательство «Наука», 1974. с.151).
5 октября 1942 года по приказу генерала Н.Ф.Ватутина боевые действия на Воронежском фронте были приостановлены на всех его участках.
Командующий 38-й армией генерал-лейтенант Н.Е.ЧИБИСОВ
С 5 октября до середины января 1943 года 38-я армия Воронежского фронта стояла в обороне. Командующий армией генерал Чибисов считал, что необходимо уделить особое внимание боевой подготовке армии. Был составлен план проведения занятий со строгим учетом времени:
«К занятиям привлекался весь личный состав. В частях и подразделениях, находившихся на переднем крае, обучение было организовано таким образом, чтобы его проходили поочередно все. Продолжительность занятий, как было определено Военным советом армии, составляло для вторых эшелонов и резервов 10 часов в день, для находящихся на передовой — свободное от боевой службы время».
(В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945». Коллектив авторов. -М.: Изд. «Наука»,1974. — С.155).
Армия стояла в обороне, но шли огневые бои, строились доты и дзоты, укреплялись окопы и огневые точки. Особое внимание в армии уделялось разведке: тщательное изучение обороны врага путем наблюдения, работа поисковых групп, взятие «языка», разведка боем, изучение огневых позиций врага через артиллерийский обстрел.
генерал-лейтенант Чибисов Н.Е.
Никандр Евлампиевич Чибисов был твердо убежден и учил этому командиров 38-й армии, что без точных данных разведки, без хорошо разработанного плана предстоящего сражения, выиграть сражение невозможно. При составлении плана подготовки к сражению, он требовал от командиров всегда учитывать уроки предыдущих боев, на занятиях тщательно изучали бои под Москвой и Сталинградом.
Командующий 38-й армией генерал-лейтенант Никандр Евлампиевич Чибисов был талантливым военачальником и полководцем. Позади у него было огромное количество побед за все годы его службы в армии, начиная от дореволюционного времени, периода Гражданской войны, включая финскую войну и годы в Великой Отечественной войне.
Никандр Евлампиевич ЧИБИСОВ родился 24 ноября 1892 года в станице Романовской Донской области. Станица большая, на берегу Дона, население — русские казаки, охранявшие в течение нескольких сотен лет границы Российской империи. Народ — храбрый, гордый, красивый, любивший волю и преданный своему Отечеству. Нужно добавить, что народ в станице Романовской был образованный, так как здесь задолго до революции, еще в 19-м веке было два трехгодичных народных училища — для юношей и для девушек.
Никандр Чибисов окончил четыре класса духовной семинарии, затем учился лесному делу. До революции церковь принадлежала лесному ведомству, где были школы и училища, в которых в течение нескольких лет готовили специалистов, хорошо знающих свою будущую профессию — «кондуктор» или лесничий, то есть человек, отвечающий за жизнь леса и за мир животных в этом лесу.
Трудолюбие, выносливость, честность, добросовестность были присущи ученикам этих учебных заведений В них осуществлялась тесная связь между теорией и практикой — здесь учили выращивать лес, с любовью ухаживать за ним, тушить лесные пожары, и даже изучали такие дисциплины, как законоведение и делопроизводство. Так что выпускники этих школ были людьми образованными.
В 1913 году Никандра Евлампиевича Чибисова призывают в царскую армию. Он служит в лейб-гвардии егерском полку, в 1915 году оканчивает Петергофскую школу прапорщиков. За участие в боях в Первой мировой войне он был награжден тремя Георгиевскими крестами, дослужился до звания штабс-капитана.
В Красную Армию он вступил в 1918 году по собственному желанию и прошел в ней путь от командира взвода, роты, батальона, полка до командира крупных войсковых соединений. После окончания Военной академии имени Фрунзе (1935 год) он занимает должности: командир дивизии, корпуса, начальник штаба Ленинградского военного округа, участник советско-финской войны (начальник штаба 7-й армии), заместитель командующего Ленинградского военного округа.
Великая Отечественная война застала его на должности командующего Одесского военного округа, который был реорганизован в Приморскую армию Южного фронта. Никандр Иванович Чибисов руководил линией обороны на дальних подступах к Одессе и одновременно занимал должность командующего Одесским округом. Учитывая условия, сложившиеся в боях при наступлении танков противника, генерал Чибисов своим решением отводит части нашей армии ближе к городу. Как показало время, это решение спасло от гибели многие наши полки от уничтожения и окружения в дальнейшем, но его снимают с должности за самостоятельное решение.
В августе 1941 года генерал Чибисов — заместитель командующего Брянского фронта генерал-полковника А.И.Еременко. Брянский фронт под командованием генерала Еременко не смог справиться с танками Гудериана под Конотопом, не смог задержать и наступление гитлеровских армий на Тулу и Орел.
10 ноября 1941 года фронт был расформирован, но уже 24 декабря 1941 года создан вновь.
7 июля 1942 года генерал Н.Е.Чибисов получает назначение на должность командующего Брянским фронтом. В образовавшуюся брешь по линии фронта гитлеровское командование вводит крупные танковые соединения. Генерал Чибисов, понимая, что фронту грозит огромная опасность — разрыв линии обороны фронта и окружение наших армий, как это было много раз на других фронтах, самостоятельным решением вводит в наступление три танковых корпуса. Катастрофическое положение удалось избежать, но 13 июля генерала Чибисова снимают с должности. На должность командующего Брянским фронтом назначается генерал-лейтенант К.К.Рокоссовский.
Из части войск Брянского фронта, сражавшейся в районе Воронежа, в августе 1942 года создается Воронежский фронт ( с 20-го октября 1943 года — 1-й Украинский фронт). В начале сентября в состав фронта входит 38-я армия генерал-лейтенанта Н.Е.Чибисова.
Командующий Брянским фронтом маршал К.К.Рокоссовский в своей книге «Солдатский долг» писал: «Генерал Н.Е.Чибисов в командование войсками 38-й армии вступил недавно, до этого он был заместителем командующего Брянским фронтом. По своим данным он безусловно был на месте, АРМИЕЙ КОМАНДОВАЛ БЕЗУПРЕЧНО. Немного смущала меня его неторопливость, пожалуй, даже флегматичность. Хотелось бы, чтобы командарм быстрее на все реагировал. Но это уж характер человека, его не так-то просто переделать» (К.Рокосовский, Солдатский долг. Москва, 1968 г., с. 135).
38-я армия под командованием генерал-лейтенанта Н.Е.Чибисова пройдя с тяжелыми боями долгий и славный путь, в январе-феврале 1943 года успешно сражается в Воронежско-Касторненской операции. Командующий фронтом — генерал-лейтенант Филипп Иванович Голиков.
Беспрерывно отбивая атаки противника на правом фланге Воронежского фронта в дни Курской битвы и участвуя в маскировочной операции в районе Юнаковка — Суджа, 38-я армия генерала Чибисова способствовала подготовке к дальнейшему наступлению армий Воронежского фронта под командованием генерала армии Николая Федоровича Ватутина. Маскировочная операция была проведена настолько успешно, что гитлеровское командование, подразумевая еще одну нашу общевойсковую армию, не сняло с участка севернее реки Псел ни одного батальона.
23 августа 1943 года с освобождением Харькова закончилась Курская битва. 38-я армия генерала Чибисова, действующая на правом фланге наступающего Воронежского фронта, прорвав сильную оборону врага на реке Псел, выходит к городу Сумы. Гитлеровское командование, учитывая само расположение города (возвышенность, остров, река Псел с густым лесом на ее берегах) создает мощные узлы сопротивления вокруг города, превратив его в настоящую крепость.
Генерал Чибисов, как всегда, тщательно изучив данные разведки, показания пленных, особенности местности и даже командования 7-го армейского корпуса гитлеровцев, не спешил посылать в бой своих бойцов и командиров, тщательно обдумывая предстоящее наступление.
Гитлеровское командование было уверено, что наши войска не смогут освободить этот город.
В книге «В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945» — читаем: «Но изучая обстановку командарм пришел к выводу, что расчет противника мог оправдаться лишь в том случае, если наши войска предпримут лобовую атаку за город с востока. Это, действительно, могло потребовать значительного времени для освобождения г. Сумы, да и привести к большим потерям. Более эффективным представлялось наступление в обход города».
(В сражениях за Победу. Коллектив авторов. — М.: Издательство «Наука», 1974 г., с. 239-240).
По решению командующего 38-й армии — 51-й стрелковый корпус генерала Авдеенко выдвигается северо-западнее города Сумы, 50-й стрелковый корпус генерала Мартиросяна идет юго-восточнее города.340-я стрелковая дивизия полковника И.Е.Зубарева, входившая в состав 50-го стрелкового корпуса Мартиросяна, в ночь на 30 августа штурмом овладевает высотой, имеющей большое значение при освобождении города с восточной стороны.
Хорошо подготовленное окружение города приводит к быстрому освобождению его от фашистов. Гитлеровцы оказывают жестокое сопротивление, но испугавшись окружения, уходят из города.
Северо-западнее Сум, куда отходят отступающие соединения противника, ведет тяжелые бои 51-й стрелковый корпус генерала Авдеенко. Войска корпуса, участвуя в освобождении населенных пунктов на правом фланге наступающего Воронежского фронта, ведут бои с отходящими соединениями врага.
340-й стрелковой дивизии полковника И.Е. Зубарева, 167-й и 232-й стрелковым дивизиям генералов И.И.Мельникова и И.И. Улитина за успешное участие в освобождении города Сумы приказом Верховного Главнокомандующего от 2 сентября 1943 года было присвоено почетное наименование «Сумских» и объявлена благодарность. В этот день в Москве прозвучал первый салют в честь войск 38-й армии.
В «Справочнике освобождение городов» (Воениздат, Москва 1985 г.) в интернете можно прочитать:
«Сумы — освобожден 2 сентября 1943 года 38-й армией — 340-я сд (полковник Зубарев Иосиф Егорович), 50-й ск (Мартиросян), часть 167-й сд (генерал Мельников Иван Иванович), 51-й ск (Авдеенко Петр Петрович)…».
В состав войск — участников освобождения городов включались соединения и оперативные объединения, которые вели бой в пределах города или путем обхода влияли на устойчивость вражеской обороны, но не всем соединениям давали имя освобожденного города. Дивизиям 51-го стрелкового корпуса, участвовавших в жесточайших боях с отходящими из города Сумы соединениями противника, наименования «Сумские» не дали.
По воспоминаниям ветеранов 180-й стрелковой дивизии 51-го стрелкового корпуса, сражавшихся в боях за Сумы, было известно, что это огорчало их, но они были очень рады, что « 2 сентября 1943 года город был освобожден, и вечером Родина салютовала нам. Это был ПЕРВЫЙ САЛЮТ В ЧЕСТЬ 38-й АРМИИ» — (слова взяты из письма ветерана 180-й стрелковой дивизии Михаила Ивановича Рожина — Валентине Петровне Червинской в 1983 году).
Те командиры, которые служили в армии под командованием Чибисова, всегда вспоминали его добрыми словами, ибо в 38-армии генерал-лейтенанта Чибисова под запретом было стремление выгораживать себя, обвиняя другого в упущениях и недостатках, каждый должен был быть в ответе за доверенное ему дело, здесь любили и уважали человека, не унижали его человеческого достоинства.
А о командирах, которые более года находились на фронте под командованием генерал-лейтенанта Н.Е. Чибисова, можно смело сказать, что они, сражаясь под его командованием, окончили хорошую военную академию.
На фотографии, которую папа прислал нам в письме с фронта в начале осени 1943 года, сняты четыре генерала. Слева направо: генерал-майор Петр Петрович Авдеенко — командир 51-го стрелкового корпуса, генерал-майор Федор Петрович Шмелев — командир 180-й стрелковой дивизии, входившей в состав 51-го стрелкового стрелкового корпуса; генерал-майор Саркис Согомонович Мартиросян — командир 50-го стрелкового корпуса и генерал-майор Иван Иванович Мельников — командир 167-й стрелковой дивизии, входившей в состав 50-го стрелкового корпуса.
Об этих славных боевых генералах можно написать бесконечно много хорошего, но главным, объединяющим их в единое целое, было то, что все они — ученики командующего 38-й армией, талантливого военачальника генерал-лейтенанта Никандра Евлампиевича Чибисова.
Из четырех генералов позднее всех по времени пришел в 38-ю армию Федор Петрович Шмелев (16 марта 1943 года — 180-я стрелковая дивизия полковника Шмелева), но его боевому пути, начиная с дней гражданской войны, участия в сражениях в начале войны и в 38-й армии генерала Чибисова, можно дать высокую оценку.
Полковник Авдеенко стоял во главе 240-й стрелковой дивизии с конца апреля 1942 года до мая 1943 года ( 04.1942 — 05. 1943 ). С мая 1943 года 240-я стрелковая дивизия, которой теперь командовал полковник Уманский, вошла в состав 51-го стрелкового корпуса генерала Авдеенко.
Полковник Мартиросян возглавлял 340-ю стрелковую дивизию с сентября 1941 года по июль 1943 года. Дивизия достойно прошла через многие тяжелейшие бои в первые месяцы войны, сражалась северо-западнее Тулы, вела бои вдоль дороги Калуга-Таруса, участвовала в сражениях на Юхновском направлении. После переброски в район Тербунов до декабря 1942 года вела оборонительные бои северо-западнее Воронежа. В январе-феврале 1943 года вела активные бои за Белгород и Харьков. После назначения на должность командира 50-го стрелкового корпуса Саркис Согомонович Мартиросян расстается со своей родной 340-й стрелковой дивизией, с которой он прошел долгий и тяжелый путь по дорогам войны. С августа 1943 года 340-ю стрелковую дивизию возглавляет полковник Зубарев Иосиф Егорович, и она входит в состав 50-го стрелкового корпуса генерала Мартиросяна.
Генерал Авдеенко и генерал Мартиросян, прошедшие со своими дивизиями через огромное количество оборонительных и наступательных боев, к лету 1943 года уже имели большой опыт, помогавший им в жестокой битве с врагом.
Стрелковые корпуса в Красной Армии, созданные в середине 20-х годов ХХ-го века, в начале Великой Отечественной войны после тяжелых кровопролитных боев, когда от наших полков оставалось всего несколько десятков человек, а от дивизий меньше тысячи — распались…
Победа наших войск под Сталинградом и в Воронежско-Касторненской операции, успешные действия наших войск на других направлениях фронта в 1943 году принесли большие изменения.
В книге «В сражениях за Победу» читаем: «Весьма благотворное влияние на управление войсками оказал в основном закончившийся к тому времени в Советских Вооруженных Силах переход на корпусную систему. В частности в 38-й армии были сформированы два стрелковых корпуса — 50-й и 51-й. Их возглавляли соответственно генерал-майоры С.С.Мартиросян и П.П.Авдеенко, ранее успешно руководившие боевыми действиями 340-й и 240-й стрелковых дивизий». (В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945. Вторая мировая война в исследованиях, воспоминаниях, документах. — М.: Издат. «Наука», 1974 год, стр. 226).
При рассмотрении фотографии, на которой сняты четыре генерала, можно увидеть, что они стоят рядом с блиндажом, откуда только что вышли. Слева направо: П.П.Авдеенко, Ф.П.Шмелев, С.С.Мартиросян, И.И.Мельников. Они смотрят на нас спокойно, уверенные в том, что любая задача, поставленная перед ними командующим 38-й армией генерал-лейтенантом Никандром Евлампиевичем ЧИБИСОВЫМ, будет выполнена.
Генерал Авдеенко 